Прощались мы быстро и вскользь. Билеты мне купили родители и сказали о вылете за несколько часов до посадки в самолет. Туда я добираюсь на самолете, а обратно на поезде. Меня устраивал и первый, и второй вариант, это было не ново, но безумно волнительно.

Прибежал к Лизе, которая собиралась с родителями на выставку в музей или что-то подобное. Обнялись, поцеловались, и я отправился в аэропорт. Последняя фраза, которую помню, и не забуду, звучала ласково и лукаво:

– Не забудь, Аля, скоро мы будем только вдвоем. Как большие и взрослые, поживем немножко только для себя! До встречи, любимый.

Море, пальмы, красивые девушки и женщины, свобода!

Заселился в пансионат, разложился. По пути переживал, с кем я буду квартироваться. Думал, вот поселят с пердуном старым, и что буду делать? Нет, лучше одному, ну или на крайний случай с парнем, лет до тридцати.

Мне повезло, комната была для двоих и жил тут парень, которому было восемнадцать лет. С ребятами помладше меня, себя чувствовал более уверенно, а был, на тот момент, я старше его на два года. А это, для того возраста, была существенная разница. Звали его Коляном, и приехал на отдых он из маленького города Липецкой области. Обычный парень, симпатичный с белым косым шрамом на щеке, который, впрочем, не особо его портил, а может даже украшал его физиономию.

Как то первый день мы стеснялись друг друга немного, так, исключительно привет и пока. Но на второй день, на пляж уже пошли вместе. Далее, в этот день, к нам за столик в столовой подсел парень из Орла, которого звали Андрюха. Симпатичный парень. С милыми ямочками на щеках и двумя мушками родинками. Одна под правым глазом, другая над губой с правой стороны.

Ему сегодня, а это было второго августа, исполнилось двадцать лет.

– Привет, парни, – сказал Андрюха, подойдя к нашему столику. – Можно к вам приземлиться?

– Давай, мы не против, – сказал я.

Мы познакомились, Андрей рассказал о своем дне рождения и о том, что уже измучился здесь.

– Блин, одни старики и бабы с детьми. Не с кем пообщаться, я уже не говорю, что собутыльников хрен найдешь. Вы просто мне подарок на двадцатилетие сделали.

И мы бухнули. Да так, что еле пришли с Коляном в номер. Пили мы в парке, на пляже. Было много пьяных разговоров, а как же без них! Естественно о своих любовных похождениях, бабах и шкурах. И не слова о любви и отношениях. Все герои, донжуаны херовы. Не знаю за пацанов, но в моих словах не было и грамма правды. Я, чуть ли не половину общаги медицинских сестричек перетрахал. В разных позах и боком и раком, по-разному, в общем.

–А сейчас, пацаны, – говорил я, лежа на гальке в одной руке с кружкой, спёртой в столовой, а в другой тлеющая сигарета. – Такую козу пялю. Сумасшедшая баба, скачет на члене, как заведенная. Глаза ее, прямо, говорят о блядской натуре. Сиськи большие, что не могут в ладонь поместиться. А что она ртом делает. Писец, мужики. Я вам фотку покажу, когда будем в номере.

Несу эту ерунду, а у самого сердце кровью облито. Думаю, хрен бы с ним, я не встречу этих парней больше никогда.

И так каждый из нас. Мы пили и фантазировали, выделываясь перед друг другом. Все такие, чуть ли не гиганты секса. Сейчас вспоминаю и умиляюсь. Это же надо так заливать. Нет, конечно, я не спорю, таких разговоров было много, начиная со старшей школы, но видимо тут, на море, и с таким количеством спиртного, у нас по этой теме сорвало тормоза. Ну, а пацаны, они и в Африке пацаны. Это еще ладно, мы уже взрослые были, а как вспомню школу, так это вообще умора.

– Ну, – говорят «типа» подкованные в сексе, которым только тринадцать исполнилось,– сколько ты сегодня ей палок кинул?

– Палок десять, – отвечаю я, смутно понимая, о чем они.

И знаю точно, что был секс. И в школе был, сам видел. И уж точно в технаре. Но вот у меня как то не сложилось. Но будет, очень скоро будет.

«Не забудь, Аля, скоро мы будем только вдвоем. Как большие и взрослые, поживем немножко только для себя! До встречи, любимый».

Так и проходил отдых. Мы пили, купались, болтали о девках и о силе богатырской. Но накал рос. Парням нужны были девушки. По факту, они сюда и ехали только за быстрой свободной любовью. На четвертый день они просто устроили охоту на девок. Колян всегда подходил к малолеткам. Андрюха к девушкам постарше.

– Да ты чего, Колян, они ничего не умеют. Сиськи, глянь, маленькие, жопы с кулак. Да и целки они все. Ты чего, хочешь помучиться? Вспомни фотку Саниной бабы, вот там станок.

Станок.… Убил бы за такие слова о моей Лизе. Но что сделаешь, сам же заварил эту кашу с враньем, вот теперь подыгрывай. А самому так противно было в эти минуты. Не знал, куда себя деть. Понимал, что предатель я. Начали тогда приходить дурные мысли о том, что Лиза обязательно узнает, что я тут рассказал о ней парням. Приходили фантазии о том, что вот вдруг иду я с Лизой, уже моей женой, на ВДНХ, а на встречу кто-нибудь из парней. Тут и начнется шоу:

– Привет, Саня! Помнишь меня, я Андрюха, мы отдыхали в Адлере в восемьдесят пятом. Вспомнил. Ага, смотрю, ты женился, поздравляю. А на ком? На этой? Ты же говорил что она шалава конченая.

И когда представлялся этот диалог, я готов был сквозь землю провалиться. Состояние тогда было напряженное с ощущением все более наполняющей меня тревоги. С каждым днем все страшнее, и я уже мечтал скорее свалить домой.

В тот вечер, пятого дня, мы гуляли в парке. Нагрузились уже самопальным коньяком и шатались в поисках приключений. Парни рыскали глазами в поисках веселых и выпивших девушек, а может и женщин.