Я хочу спрыгнуть с тумбочки, потому что его просить о помощи страшно. Но он перехватывает меня за талию и сажает на тумбочку к себе лицом.

– Знаешь, зачем ножки привинчены?
– спрашивает очень тихо и наклоняется.

Да мне как-то и неинтересно, на самом деле. Уйти бы побыстрее.

– Чтобы соседи не жаловались на стук, - хрипит он и носом касается моей скулы. – Ты вкусно пахнешь, - шепчет он.

– Я тоже люблю запах краски, - отвечаю я, отстраняясь.

Он усмехается.

– А знаешь, откуда стук?

Я чувствую себя как на викторине. Какой загадочный мужик. Как бы донести до него, что мне плевать?

– Потому что я так сильно долблюсь, что тумбочка не выдерживает. Бьется об пол, - продолжает он свой монолог.

– Ну, тогда не буду мешать вам, - пытаюсь слезть. – Долбитесь в тумбочку и дальше.

– Ахахаха, а ты веселая. Мне нравится. В тебя я буду долбиться, детка. В тебя.

И прижимается ко мне своей ширинкой. О, Господи! Что там у него?!

Мне кажется, у меня глаза круглыми становятся. Смотрю на него, не моргая.

13. Юля

– Только не падай в обморок от счастья, - усмехается он.

– Знаете, - говорю я, немного придя в себя, - у вас шутки совсем не смешные. Лучше не шутите больше. Я пойду.

И опять пытаюсь спрыгнуть с тумбы, но куда там!

Мужик обхватывает меня за попу и толкает к себе. И опять в меня упирается что-то твердое.

– Ох, Пчелкина, заводишь ты меня, - хрипит он. – Считай, собеседование прошла.

– Какое еще собеседование? – смотрю на него недоуменно, пытаясь убрать его руки с себя.

– На главную роль в моей постели, - ухмыляется самодовольно. – Что-то дохрена разговоров. Давай уже к делу. Раздевайся. Давай, каждый сам себя. Так быстрее будет.

Он отпускает меня и берется за свою ширинку.

– Эй, вы чего? – трепыхаюсь на тумбочке. – Вот, вы спрашивали, похожи ли вы на насильника или маньяка?

– Ну?

– Похожи! Капец, как похожи! Но вы же не такой, правда? – с надеждой смотрю на него, а он уже замок опускает. Господи. Там что-то огромное. Что он себе в трусы засунул? И зачем?! Чтобы еще больше напугать меня?

– Ты права, - поднимает на меня взгляд и дергает бровью. – Я маньяк. Сексуальный маньяк. Потому что пиздец, как хочу тебя. Но я не насильник! Мне сами всегда дают! А знаешь, сколько было таких?

– Боже, сколько лишней информации за один вечер, - демонстративно закатываю глаза. – Боюсь огорчить, но я, пожалуй, прерву этот список.

– Пчелка-Пчелка, где же твой медок? – произносит с улыбкой и кладет мне руку между ног.

Ну, это вообще ни в какие ворота! Этот его поступок окончательно выводит меня из себя. Я поднимаю руку и со всего размаху ударяю его той самой ложкой для обуви, которую он мне сам же и дал.

Хлесткий удар приходится прямо по уху мужика. А еще раздается треск. Похоже, ложка-то не выдерживает!

А мужик замирает, хватается рукой за тумбочку рядом со мной и медленно сползает вниз.

Я, наконец, тоже спрыгиваю. Беру рюкзак и быстро шагаю к выходу. Но что-то заставляет меня остановиться. Поворачиваюсь – мужик все еще лежит.

А что, если я убила его?

Тогда тем более надо бежать, Юля! Быстро!

Не могу. Смотрю на лежащее тело и жалко его, что ли?

Ругаю себя, но разворачиваюсь и подхожу.

– Эй, - наклоняюсь и рукой треплю его за щеку.

Голова безвольно поворачивается на бок. Ой, мамочки, а ухо-то какое красное и большое! От удара? Мамочки.

Трогаю ухо. И слышу едва различимый стон.

Живой. Фух.

Можно уйти, значит.

И только собираюсь это сделать, как слышу еще один слабый, но наполненный болью стон.

Сажусь на корточки и рассматриваю «жертву».

Хорошо я его приложила.

– Вы меня слышите? – беру мужика за подбородок и чуть трясу. – Эй! Слышите?

Появляется морщинка на переносице.

Трясу еще немного.

Глаза чуть приоткрываются.

– Где я? – глухой голос и какой-то потерянный взгляд.

– У своей любимой тумбочки, - не сдерживаюсь и мысленно ругаю себя.

– В смысле? – мужик пытается приподняться на локтях и оглядеться. – А почему я на полу?

Ой, как хорошо! Похоже, он нифига не помнит. Класс!