Иду в кабинет завхоза, Пашка усердно прикрывает спину. Видно, что завхоз собирался без спешки, там не осталось ничего, даже стульев и телефонного аппарата. Что еще тут есть... Душевая, в свое время при капремонте каким-то образом это пробили, «под спартакиаду». Еще одна кладовая. Прикинул, можно там неплохо устроиться, окна зарешеченные, так просто не ворвешься.

Следуем дальше, больше ничего интересного у завхоза не оказалось, потому, что он настоящий завхоз, все, что мог, вывез. Почему так решил? Проще простого, здесь, в кладовке, которая сейчас пустовала, стоял, кроме прочего, инвентарь для объединенной спортивной команды. В том числе, несколько пар лыж с палками. Сейчас здесь нет ничего, вряд ли кто-то из посторонних решил взять лыжи, чтобы пройтись по оставшемуся апрельскому снегу.

– Пашка, пошли на второй этаж!

Пока проходили обратно, решил проскочить сразу на третий, кто его знает, кто в окно мог попасть. Пока этих «шустрые» не везде, но встречаются. Самого первого вообще задавил, когда возвращался домой. По всему городу их может быть уже много, но если так, как у Волковского театра...

– Пашка, - сказал еще раз, - Смотри, осторожнее, не пристрели меня.

Пашка снова только кивнул. Он немного расслабился на нижнем ярусе. Сейчас надо вновь собраться. Поправил наушники на голове, двинулись дальше. Тишина прерывалась только нашими шагами и еще тиканьем электронных часов в вестибюле.

По лестнице поднимался уже привычно, до половины пролета лицом вперед, оружие вверх. На середине пролета медленно разворачиваюсь спиной назад и контролирую верхний пролет. Таким вот образом мы с Пашкой поднялись на третий этаж. Встав на верхней площадке, снова крикнул: «Есть кто живой, это спасательная операция. Просьба откликнуться, идет эвакуация». В отличие от полуподвала, здесь мой крик сопровождало эхо, от чего стало немного жутко. Хотя чем еще нас можно удивить?

– Пашка, смотри сзади, пойду вперед.

– Есть смотреть, - ответил парень.

Он уже немного отошел от шока первых дней, потеряв отца, брата и, возможно, мать. Не знаю, засыпает ли он сразу, потому что спать уходит до сих пор к себе наверх. Может, это правильно, пока телефон работал, все ждал звонков. Внешне на Пашке это почти не проявляется. Похоже, компенсирует свою боль тем, что усиленно изучает то, что теперь ему нужно. Тем более, и оружие у нас появилось более серьезное. Еще бы патронов к бесполезным пока автомату и пистолету... Может, сейчас повезет?

Осторожно смотрю по сторонам, проходя распахнутые двери. Один кабинет, второй, пусто. Может это и к лучшему. Вот и двери к начальнице юридической службы, всего недели полторы назад чай здесь пили. Чайник, тот самый, и холодильник. Не выключен, надо будет посмотреть потом. А вот открытые створки окна прикрою и запру, для спокойствия.

Остальные кабинеты тоже пустые, бумаги на столах, старые компьютеры тоже на местах. А вот у начальницы компьютера нет, как и еще одного, самого нового. И принтеров не видно, ни лазерных, ни матричных. Только струйные остались на месте... Это значит, что на эвакуацию какое-то время оставалось. И те, кто здесь собрались, весьма уверены, что они уедут в надежное место. Хороший вывод, само собой, рад за людей, покинувших опасное место. Тем более, каждый выживший и уехавший отсюда это минус потенциальный мертвец. Если эвакуация коснулась всей округи, есть шанс, что здесь и правда зомби не так уж и много, может, вообще никого.

Не забыл заглянуть в холодильники. Увы, там совсем ничего полезного, значит, точно не спешили.

– Что, Пашка, давай спускаться. На всякий случай, не забывай прикрывать, хотя бы для тренировки.

Вот мы на площадке перед вторым этажом, с опаской заходим в большой холл. Хорошо, светильники под потолком не выключены. Кожаные кресла, такой же диван, столик журнальный. Сколько раз здесь ожидал, когда шеф примет очередную делегацию или просителей. Журналы так и валяются на столе. Да, снова не забыл крикнуть про спасателей. Эхо на этот раз совсем солидное. Что удивляться, этаж высокий, метра три с лишним до потолка.

Прошелся по коридору, в кабинетах картина примерно такая же, не считая того, что бумаг раскидано больше, но компьютеры почти все на месте, хотя техника самая новая именно здесь. Что же, начальники всегда менее тщательно собираются. Дверь в приемную заперта, ради вежливости постучался. Краем глаза заметил, как Пашка удивленно глянул. Подмигиваю ему, «нехорошо дверь к шефу сразу ломать».

– Паш, давай, пойдем на вахту за ключами.

– Сам сбегаю.

– Пашка, тут не вопрос вежливости, это вопрос безопасности. Только вдвоем. Хватит, один находился.

Подняться и спуститься с коробкой ключей не проблема. Нашли сразу, вот он, большой ключ с биркой «приемная», и два поменьше, от кабинета и бытовки. Заходим, внутри, как работали помощники шефа, так все и осталось, только столы пустые, без мониторов и клавиатур. На календарях не перевернутое число, девятое апреля, среда. Только в углу непривычно свалены смятые обрывки бумаги.

Теперь кабинет начальника. Большой полированный стол для заседаний, массивные стулья с зелеными кожаными спинками. Карты на стене. Стол руководителя с телефонами и настольной лампой. На стене портрет нынешнего президента. Здесь пусто, ничего по нынешним временам полезного нет. Даже если кто-то зашел из незнающих, он так бы и ушел. Потому, что дверь в комнату отдыха замаскирована. Не специально, так вышло, «для эстетики». Когда делали ремонт, встроенные шкафы разместили как раз за спиной начальника. Ну, кто отличит створку шкафа от двери в бытовку, если он не ясновидящий? В принципе, понять можно по отсутствию плинтуса у двери. Так это надо еще внимательно всматриваться.