– Никогда раньше не пробовал, только в кино видел.

– Не волнуйся, Паш, научу правильно наматывать, дело нехитрое. Особенно, если сапоги носить или валенки.

– Ну, ладно, уговорил.

– У нас ротный старшина не уговаривал. Приказ каждый вечер ноги мыть, причем обязательно холодной. Нормально, никто не болел, даже не чихал без причины.

Спустились вниз, заодно поискал в одной из наших сумок со снаряжением «сменку», переодеться после купания. Пашке нашелся спортивный костюм, мне на мой размер только комплект термобелья, что-то не подумал дома, когда собирались. Но мыло не забыли, заодно и стирку можно устроить небольшую, хотя бы нательного. А вообще, надо потом сюда «стиралку» поискать, и попроще, без хитрой электроники.

Вот так за делами и дождались нагрева воды, конечно, для экономии времени и самой воды можно бы и вместе помыться. Но, похоже, Пашка стесняться станет, поэтому предоставил ему возможность принять душ первому. А сам взял связанные в пакет одеяла и снова поднялся на второй этаж. Вторым рейсом захватил подушки и все, что пригодится нам для нашего нового жилья.

Пока ходил туда-сюда, Пашка уже искупался. Сидел на офисном стуле, распаренный, румяный, в новом спортивном костюме. Как ни велико его удовольствие от душа, прервал отдых, заставил заняться стиркой, а сам зашел душевую комнату. Там все по-простому, на кабинку денег не выделили, поэтому просто кафельная плитка и слив в полу. Пахло там почти, как в деревенской бане, не мог понять сначала, отчего. Потом дошло, распаренная деревянная решетка и горячая, теперь почти речная, без хлорки, вода создавали такой эффект. Справедливости ради, вода не обжигающая, но теперь и такой рады. Главное, она хорошо смывала мыльную пену. Похвалил себя, что прихватил подаренную бритву, заодно соскоблил щетину. Надо бы не забывать каждое утро бриться, как-то подсознательно понял важность внешнего вида. Когда ты в относительно чистой форме, умытый, побритый, то в нынешней ситуации и люди к тебе относятся совсем по-другому, чем к грязному оборванцу, даже если на тебе с десяток автоматов...

Пашка постучался в дверцу душевой. Спросил, что он задумал, в ответ, что пошел наверх, займется ужином. Сам в пене для бритья, поэтому только «угукнул». Вымылся, потом и сам постирал все, кроме формы, так же, как Пашка, развесил на стенках стульев в актовом зале. Снова вспомнил свой страшный сон про военкомат... Чтобы отвлечься, сказал себе, что надо где-то веревки повесить, да хотя бы в этом же зале. Будет у нас своя комната сушки, только перед этим окна закрыть чем-то плотным, для маскировки. Пожалуй, хозяйственные заботы станут отнимать у нас уйму времени. Прямо хоть помощников заводи!

Ходить в одной «термухе» как-то непривычно, я же не Вероника, спортом заниматься в такой одежде не привык. Вернулся к сваленным сумкам с привезенными запасами, натянул спортивные штаны и куртку, какие уж подошли. Немножко коротковаты, но, все поприличнее, чем так, в обтяжку. И пошел наверх, где, судя по запаху, вовсю кашеварил Пашка.

Что будет на ужин, парень долго не гадал. И наши продукты, что из дома взяли, остались, и здесь оказались работающие холодильники. С ними ничего не случилось, полностью исправны, и внутри некоторых кое-что существенное нашлось. Правда, всего в двух, зато до верха и нормальные продукты, если можно так сказать про головки сыра и пачки масла. Все наше, местное, Даниловского сырзавода. Глянул дату выпуска, и сильно удивился, на пачке седьмое апреля, как раз перед катастрофой! Видимо, успели привезти перед эвакуацией, как и консервы, людям раздавали. А это просто забыли в спешке, не зря кругом, и в приемной, и на этажах, разбросаны остатки упаковки не только от патронов и оружия.

В приемной, в шкафчике, осталось несколько баночек цикория, так и вспомнил Василия Михайловича, его пристрастие к этому напитку, к слову, тоже нашего, Ростовского. Вот только хлеба мало, прямо хоть намазывай масло на сыр. Микроволновка здесь есть, еще и не одна, даже чистые тарелки нашли со столовыми приборами в одном из кабинетов. Открыли наш «оружейно-продуктовый ящик», который оказался, к слову, совершенно неподъемным. Кофе с печеньками это хорошо, но за это время уже реально проголодались.

Пашка решил не экономить сегодня, но в пределах разумного, конечно. Отыскал кашу в банках, гречку с говядиной, туда поделил пополам банку мясных консервов. В меню в этот раз «гуляш свиной». Через полчаса, уже довольные, пили цикорий со сгущенкой, и, действительно, бутерброды у Павла получились «царские». Так и сидели среди запаха горячей каши и заваренного цикория, прямо в холле на втором этаже. В крайний кабинет не пошли, чтобы светом себя не выдавать. Здесь хорошо, просторно и светло, даже диван со столиком есть, на котором мы и сидим с кружками.

Пригодилась даже горячая вода из термоса. Правда, пришлось ее греть еще раз, в чайнике, не стали рисковать, пока еще здесь воду профильтровать сможем. Как одному налить воду из бутыли для кулера, мой товарищ не сообразил, а меня беспокоить не захотел. В приемной ничего не нашлось, а бродить в полутьме с фонариком по кабинетам, искать кувшинчики с фильтрами совсем не хотелось. День сегодня и так суматошный, вроде бы, особо ничем не занимались, а усталость чувствуется. Может, просто столько перепадов, от хорошего до плохого, и обратно?

Еще причина, почему сидим в фойе, у нас не нашлось ничего, чем можно плотно занавесить окна. Сначала посмотрели у завхоза что-то вроде черных пластиковых мешков под мусор. Но подходящего не нашли, оставшиеся внизу мешки, невостребованные при эвакуации, оказались такие же, как у меня на работе. Вроде и плотные, но свет сквозь них проникает хорошо, поэтому не стали рисковать. А еще, если зажать фонарик рукой, чтобы проникал только тонкий луч света, то, в принципе, можно и по темным коридорам ходить без риска привлечь внимание с улицы.