Сам тоже метался, без связи, почти безоружный, думал, только к матери добраться, там уже проще. А как начало крутить со всех сторон... Вовремя понял, делай свое дело, а другие свое. Думаешь, почему так часто отлучаться стал? Делать нечего в поселке?

– Вряд ли, если и у нас проблемы снежным комом растут.

– Вот и я про то, стал к людям присматриваться, понял, что придется часть вопросов на них, иначе сорвусь, во все впрягаясь...

– Скажи, что ты с нами так возишься, ведь своих дел полно!

– Это еще мягко сказано… Только я не царь, не бог, и за всем не услежу. Ты мне подсказал идею распределять ответственность на конкретных людей. Так и сделал, на себе оставил поддержание порядка и безопасности. Ну, еще добычу продуктов, топлива и всего прочего.

– У тебя теперь заместители появились?

– Да, как только боевая команда себя показал, люди ожили. Теперь можно заниматься делом, не боясь каждую секунду, что на тебя мертвяк бросится, или бандит такой подъедет.

– Что, уже случалось?

– Как ты думаешь, ведь у поселка граница не только с твоими домами. Ну и охраняют по умному, не стоим, как дураки с ружьем наперевес. Занимаем скрытую позицию, пустых квартир хватает. Вот сегодня ближе к вечеру группа пошла, столовую проверить рядом с Кировской администрацией, Леха-прапор старший. Внутри, как обычно, несколько зомбаков, спокойно замесили. Продуктов не так много, но холодильники работали. Конечно, готовое все протухло, но зато посуды столовской набрали для готовки. Как оказалось, в маленьких кастрюлях говорить не выгодно. Нынче все приходится переосмысливать.

– Тоже такие мысли приходят.

– Стали грузиться, тут подкатывают на «Пазике».

– Почему на автобусе?

– Поди их спроси, скорее всего, из него видно во все стороны. Если сиденья снять в середине салон не хуже грузовика. Не просто подъехали, наехали, «кто такие» и прочий базар. Леха долго разговаривать не стал, сразу им один скат прострелил. Они не видят, откуда стреляют, у самих стволов немного. С другой стороны еще один наш парень кричит, «проезжайте, пока все колеса не пробили». Те без базара и уехали, фраера какие-то, даже не «гопота». Таких сейчас много появится, оружие раздобыли, и шастают по городу.

– Теперь оружия и у нас в достатке!

– Скоро станет еще больше, но сейчас не об этом. По хозяйственной части у меня боевой заместитель, хотя и женщина. Опыт работы с людьми имеется, она там тихим голосом разруливает, где мне кулаком не решить. И «зампотех» появился, машины собираем, а завтра начнем по-настоящему заграждение обустраивать, сплошное. С той же администрации решетки порежем, первые этажи, где надо закроем. И еще, отвлекся от столовой, начнем еще раз съездим, организуем нормальный пункт питания, чтобы продукты по хатам не переводить. Вот у тебя, смотрю тоже у Максима в квартире похожее, но в миниатюре. А мне сколько людей кормить, несмотря, что меньше трети осталось…

– Не подводит народ, там ведь всякие, по первому разу помню?

– Случалось, хоть и прошло времени всего чуток. Про вылазку в «красный дом» уже говорил, но пока получается держать. Это еще не все представляют, сколько всего предстоит, плохого, страшного и тяжелого. Молюсь, чтобы вода и энергия подольше сохранились.

– Про энергию расстрою, ТЭЦ, что у «Моторного», замолкла, похоже, совсем.

– Не обратил внимания, вроде что-то так и гудит за окном.

– Это подстанция, где бывшее трамвайное депо и диспетчерская. Может, подойти, уточнить, что да как?

– Ты это про что?

– Диспетчерская «Горэнерго», как раз напротив вашего бывшего отдела на Чайковского. У них и связь какая-то, и охрана, всяко что-то знают.

– Вроде говорил кто-то из наших, да из памяти вылетело. Но раз диспетчерскую охраняют, значит, рассчитывают на кого-то? В голову только наши ГЭС приходят.

– Тоже так думаю, сколько еще продержатся?

Замолчали, вглядываясь, кто в окна, кто в экран. Глянул на часы, уже скоро наши молодые должны сигнал подать.

– О чем еще задумался, Игорь?

– Никак не складывается, почему напали на меня в первый раз, второй-то понятно.

– Когда после боя оружие собирали да грузили мертвых в машины, посмотрел партаки* (* татуировки) у некоторых бандюков, почти все, по большому счету, шелупонь. Не обратил внимание, тот самый первый, что во дворе застрелил, у него что заметно?

– Из татуировок? Не обратил внимания, но точно видел, сейчас уж не проверить.

– Это наверняка «медвежатник», про которого Храпок сказал. Вот и повод расправиться с тобой, еще и руки чесались. Может, правда не думали, что напарник уже превратился в мертвеца. Тем более, говоришь, они «под газом», по пьяни еще и не такое натворят. И так же быстро сдадут назад, не зря убежали от мальчишки с топором.