Он сидел так близко, что Розалин чувствовала на щеке его дыхание. Его мускулистое бедро было прижато к ее ноге. Отодвинуться было невозможно. Потянувшись за лимонадом, она чуть не опрокинула стакан. Хорошо еще, что на них никто не обращает внимания, поскольку мужчины, за исключением Чарлза и Джайлза, увлечены Эленой. Розалин, пытаясь наколоть вилкой клубнику, промахнулась, и ягода соскользнула с ее тарелки прямо на колени Майклу.

Ничуть не смутившись, Майкл положил клубнику себе на тарелку.

— Считаю это знаком вашей благосклонности и буду беречь ее весь день. А может, положить ее в карман жилета?

Розалин не могла удержаться от совершенно неприличного хихиканья.

— По-моему, вы созрели для сумасшедшего дома, милорд. Не кладите ее в карман, не то испачкаете жилет.

— Слушаюсь, — сказал он с серьезной миной и съел ягоду. — У вас такая чудесная улыбка, Розалин. Она прямо-таки освещает ваше лицо.

— Оставьте ваши льстивые речи, милорд. — И не смотрите на меня своими бархатными глазами, добавила она про себя.

— Я никогда бы не стал делать вам пустые комплименты, Розалин.

Она опустила глаза в тарелку. Может, она и вправду больна? Разве неровный пульс, дрожащие руки, а временами полуобморочное состояние не могут быть симптомами болезни?

К счастью, лорд Хартман предложил мужчинам сыграть партию в крикет, и Майкл присоединился к ним. Дамы, прикрывшись от солнца зонтиками, расположились на краю поля. День становился все более жарким. Мужчины, разбившись на две команды, поснимали камзолы, а те, кто посмелее, — и жилеты.

Наблюдая за игрой, Розалин поняла, почему мужчины, бегающие по полю в одних рубашках и бриджах, опасны для благочестия женщин. Она не могла оторвать взгляда от Майкла, одетого уж совершенно неприлично: он снял не только камзол и жилет, но и галстук. Мускулы играли под тонкой рубашкой, бриджи из тонкого полотна облегали стройные ноги и бедра. Ее возбуждал даже вид его черных кудрей, лежащих на вороте белой рубашки.

Она была шокирована собственными мыслями. Леди не должны разглядывать мужчин и тем более оценивать их физические достоинства. Может, на нее так действует жара?

— Это занятие на несколько часов! — скорчив недовольную гримасу, сказала Каролина. После отдыха она выглядела свежей и очень хорошенькой. — А здесь слишком жарко. Давайте пойдем к озеру, там намного прохладней.

У воды действительно было не так жарко. Поросший травой берег полого спускался к озеру, в котором плавала пара лебедей, а высокие деревья давали спасительную тень.

Каролина села и сняла перчатки, туфли и чулки.

— Я собираюсь походить по воде. Кто со мной?

Леди Каммингс, полная дама лет тридцати, неодобрительно насупилась:

— Как можно, Каролина! Что за вульгарная идея!

— Я все время это делаю. Джайлз не возражает. Элизабет, Розалин, не хотите попробовать?

— Не знаю, — отозвалась Розалин, но уж очень соблазнительно было погрузить ступни в прохладную воду. — Ладно, я тоже, — решилась она. При Джоне она себе этого не позволяла, он бы не одобрил.

Еще три дамы выразили желание походить по воде. Элена стояла в стороне, и Розалин окликнула ее:

— А вы не хотите к нам присоединиться?

— Нет, спасибо. Я лучше прогуляюсь.

Розалин села на берегу и сняла туфли и чулки. Трава покалывала голые ступни, напомнив то чувство свободы, которое она испытывала в детстве, когда осмеливалась пройтись босиком.

Бет уже стояла в воде. Каролина взяла Розалин за руку, и они осторожно ступили в воду, хихикая, словно две школьницы.

— У! Какая холодная!

Розалин приподняла подол платья, с которого уже стекала вода.

— Ну вот! Я так и знала! — воскликнула она.

— Мне так нравится ходить по водичке, — прощебетала Каролина и поскользнулась. Розалин успела подхватить се.

— Каролина, пожалуйста, будь поосторожней!

— Хорошо. О! Моя шляпка! — Шляпа Каролины упала в воду. — Ну и попадет же мне от Джайлза! Это его подарок!

Розалин потянулась за шляпой, но течение уносило се все дальше.

— О Господи!

— Ничего страшного. Я ее сейчас достану, — заявила Каролина. — Я часто доходила почти до середины озера. Оно мелкое.

— Нет, Каролина. — Розалин вывела ее на берег. — Вот уж когда Джайлз действительно рассердится. Иди сядь. Я достану шляпу.