Кто мог подумать, что у девушки окажется настолько редкий дар, за наличие которого в Российской Империи принято было ставить на строжайший учёт, полностью лишая даже намёка на какую-либо свободу?

Подобные люди были настолько редки, что наравне с сильнейшими одарёнными империи, они также являлись стратегическим ресурсом государства, которым не принято было разбрасываться. Достаточно было только представить, что способен натворить подобный человек в стане врага.

Единственным минусом такого дара было то, что не на всех людей он действовал. Как, например, на Полозова. Неважно, являешься ты одарённым или нет. Быть невосприимчивым к ментальному воздействию мог даже неодарённый. И наоборот — неслабый маг, мог перед лицом даже неопытного менталиста оказаться совершенно беззащитным.

Разумеется, от подобного воздействия можно было поставить защиту, можно было подобрать соответствующий амулет, но только это не являлось абсолютной панацеей. Защиту должен был ставить только такой же «мозгоправ», а их в империи было слишком мало. К тому же они все были засекречены, и защиту они ставили людям совершенно иного полёта.

Полозов не мог себе ответить на вопрос, почему Алиса решилась перед ним раскрыться, когда грубо и бесцеремонно вломившись в сознание Клыка и взяв его под полный контроль, она принялась потрошить бандита, буквально выдирая у него ответы на вопросы, которые задавал Полозов.

Сазонов Валентин Анатольевич, бывший офицер-тыловик, который был бы с позором выгнан со службы, а то и осужден, если бы в его судьбу не вмешались неизвестные благодетели. По каким соображениям на невзрачного офицера, не имеющего ни связей ни семьи, обратили внимания, ни сам Клык, ни сейчас Полозов, не знали.

Скандал замяли, но со службы Сазонова всё же попёрли через несколько месяцев. Когда Сазонову пришлось переехать с окраины столицы в пригород, его жизнь круто поменялась. Объявившись в один из ноябрьских вечеров, неизвестный благодетель предъявил ему счёт за свои услуги, предложив сделку.

Так Сазонов первый раз убил человека. Не в ходе военных действий или на офицерской дуэли, а на гражданке, банально заколов жертву стилетом у неё же дома.

После этого пути назад не было. Уже после третьего поручения, Клык с ужасом узнал, что его благодетель не кто иной, как князь Долгорукий, который, вместо того, чтобы отдавать поручения доверенным людям, сам заявился к Клыку в один из вечеров.

Причин подобной нелогичности Клык не знал. Да и не хотел знать, понимая, что пока он не задаёт вопросов и верен своему нанимателю — он остаётся жив. Не больше ни меньше.

Когда счёт жертв перевалил за второй десяток, Сазонов смирился со своей ролью. У него появились деньги, некоторые знакомства, он мог позволить себе всё то, чего никогда бы не позволил за скромное жалование тылового офицера.

И только один вопрос постоянно мучал Сазонова: когда в нём отпадёт надобность?

Полученные от безвольной марионетки сведения нельзя было оставлять у себя, поскольку Пётр не смог бы этим правильно распорядиться, он это прекрасно понимал. Это нужно было донести до Полозова-старшего. Обязательно.

То, что сотворила Алиса с сознанием Сазонова было чудовищно. Оставив ему возможность говорить, она напрочь сломала его сознание, превратив в овощ. Причём сделала это без малейших колебаний. Злости для этого копить не нужно было. Ей достаточно было вспомнить, как руки этой мрази касались её тела.

Изначально Петя собирался просто допросить Клыка, а потом обставить всё так, чтобы сымитировать попытку похищения и его самообороны, выставив себя жертвой. И уже, списав всё на излишнюю разговорчивость жертвы, выдать отцу всю информацию по этому странному покушению.

Но получилось намного лучше, чем Петя ожидал, что дало им возможность вообще не светиться перед князем.

— Меня беспокоит только один вопрос, — произнёс Полозов, нарушив молчание. — Хозяйка, у которой ты снимала квартиру. Что делать с ней?

— Об этом можешь не беспокоиться, — отмерла Алиса. — Я не снимала это жильё. Просто в какой-то момент старушка вспомнила, что у неё есть внучка и разрешила ей пожить у себя.

— А сама старушка?

— Жива, — внезапно огрызнулась Алиса. — Я же не ты, чтобы без зазрения совести оставлять после себя только трупы. — Жива она, но её допрос ничего не даст. Она меня даже не вспомнит.

— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнул Полозов. — Ну, а теперь рассказывай.

— Что тебе рассказывать? — возмутилась девушка. — Я вообще-то не обязана тебе ничего рассказывать.

— Серьёзно? — усмехнулся парень. — А по-моему, после всего того, что между нами было, я просто обязан всё знать.

— После чего того? — насторожилась Алиса. — Ты о чём?

— После того, как ты попыталась применить свой дар на мне, когда мы были у тебя в доме, — широко улыбнулся Полозов. — Будешь отрицать попытку соблазнения?