— Вкуснятина какая, мамочка родимая!

Большой ребёнок, право. Интересно, зачем он на самом деле на меня вышел? И ведь телефон достал как-то. Ещё и по Посвистову информацию выбил, хоть я и не просил. Вроде бы и наивный человечек с виду, а зубы показать может. Княжич почти запихал в рот ватрушку, поднял руку, подзывая официанта и жестом объяснил тому, что выпечку надо повторить.

— Его деятельность кое-кого заинтересовала, я так понял, что один из оперативников наружки пал во время миссии, и выяснилось, что мероприятие проводили без должного оформления, — продолжил он, когда прожевал. — Какое изумительное яство!

Я вспомнил про шаверму у реки. Что он скажет после того как попробует ту вкусняшку?!

— Ты, должно быть, недоумеваешь, Артемьев, почему я внезапно прибёг к такой коммуникации. Но… Так было нужно. В наших краях новые благородные являются нечасто. Особенно новоявленные рода. Ты же, получается, стал главой рода Артемьевых. Даже, как я слышал, поместьем обзавёлся.

Ну, допустим. Я кивнул ему, глотнул чая. Мимо с трезвоном колокольчика пролетел пацан на велосипеде. Где-то засмеялась женщина. Как тут хорошо всё-таки.

— Мама говорит, что таким людям всегда очень тяжело, — продолжал Обухов. — Что их нельзя бросать. Особенно, когда они люди честные. А ты, Артемьев, я вижу, очень честный. Мне очень не хотелось бы, чтобы тебя окрутил Свиридов.

О, думаю здесь уже можно не волноваться, с этим бароном мы дружочками не станем. А про честность очень даже мило было послушать.

— Я слишком прямо говорю, да? — осёкся Андрей. — Мама говорит, что мне нужно учиться маскировке намерений, но внутри всё от этого содрогается… Не могу себя превозмочь.

— В чём твой дар? — спросил я. Он смутился, улыбнулся застенчиво.

— Я анималист. Ну, по зверюшкам.

Ветеринар, значит, если по-простому. Ауры зверей, физиология. Возможно даже команды может отдавать. Или выполнять, хехе. Специализацию свою он вряд ли скажет, такое обычно не афишируют.

Хотя Обухов легко мог и признаться, но не буду провоцировать.

— Кто-то должен и таким заниматься! Звери, они лучше многих людей, — Обухов воспринял моё молчание по-своему.

— Погоди, погоди, — я поднял руки. — Куда ты оправдываешься-то? Стой!

— Ну как же. Вон, маги огня повсеместно, воздуха, прочих стихий. Рукопашники, телекинетики, энергетики, оружейники. Сканеры, лекари, броневики! И я — анималист. Конечно оправдываюсь! Обуховы же только и умеют, что говорить с белками!

Ох какие у тебя боли фантомные, княжич. Однако интересно выходит. Он в одиночку смог несколько раз завалить снежного великана. Пусть и зря, так как тот оживал, но сумел же. Это и так-то хороший результат, когда твои магические таланты заточены на понимание животных и когда с собой у тебя их, этих самых животных, нет.

— Хорошая способность. Не для демоноборца, конечно, но хорошая.

— Нашему роду он не помог. Когда ты умеешь повергать в небытие демонов, ты получаешь от государства гораздо больше, чем когда способен излечить любимую питомца, — буркнул помрачневший Обухов. Но тут ему принесли ватрушки, и он расцвел.

— Слушай, расскажи мне про то кто здесь всем заправляет? Про Свиридова я понял. Про команду его читал. А кто такой Гордеев? У него ещё своя четвёрка демоноборцев, — решил сменить тему я.

— Граф Гордеев… Ну, по сравнению со Свиридовым он, конечно, человек достойный. Однако занимается зонами он тоже скорее ради наживы, чем за общее дело ратует. Всё в коммерцию пускает. Поддерживает команду Борзова, но и процент с них имеет. Я Мирослава лошадь лечу, слышал. Матушка сказывает, что Гордеев подумывает перестать тягаться со Свиридовым, так как прибыль низкая, а возни много. У дочки Гордеева собачка часто болеет, вот маменька к ним и ездит. Хотя ездила. Сейчас всё у папеньки сидит.

Говорил на ясном глазу вещи, за которые в моём мире бы лилась кровь. Знать подобные планы и мысли недругов — значит иметь возможность использовать информацию в своих целях. Он разве этого не понимает? Его сила отнюдь не умение врачевать зверюшек. Его сила это доступ к домашним тайнам. Если давненько вхож в дом, то ты словно растворяешься в нём. Становишься его частью. И если доктор любимого пекинеса снова решает проблему маленького животика, то хозяин может и забыть про чужие уши. Ведь они, вроде бы, уже и не настолько чужие.