Я уже слышал это название… Когда Ягами рассказывал мне про Ватару Шидо и о том, как он вступил в клан. База, где обучают мелких уголовников и отбирают сильнейших из них. Концлагерь, мать их.

— Вы хотите сдать меня в колонию якудзы? — спросил я.

— Это скорее военный лагерь, Икари. Оттуда ты выйдешь гораздо раньше, за «хорошее поведение». Возможно, уже через полгода будешь разгуливать по Токио.

— Вы меня вербуете, — догадался я. — Не так ли?

— Именно. — Он откинулся на стуле и сложил руки на груди.

— Но почему? Почему я?!

— Ха… — Ягами-сан усмехнулся, глядя куда-то мимо меня. — Потому что ты якудза, Рио Икари, даже если этого не признаешь. Настоящий гокудо. Это не талант и не проклятие, просто ты такой. Я подумал об этом, когда ты чуть не отрезал себе палец, а когда Ягами принес мне деньги, которые вы собрали со школы, я укрепился в своем мнении о тебе. Ты хладнокровен и дисциплинирован, безжалостен и верен. Лучше солдата борёкудан не мог бы получить.

— Никогда не мечтал к вам примкнуть, — признался я.

— Я этого и не прошу, но это твой путь, даже кои не может плыть против течения вечно.

— А как же Ягами?

— У него нет возможности ответить отказом, он лишен этой роскоши. Как и ты он участвовал в драке в «Фениксе», его обнаружили в двух шагах от трупа Комори. Он будет отбывать наказание в Габутай, и это ещё одна причина, почему я здесь. Не хочу оставлять сына без поддержки, в лагере бывает… жестко.

Я задумчиво посмотрел в окно.

— Ты уже решил, не нужно растягивать, — произнес Дайго, поглядывая на часы. — Осталось только озвучить.

— Я согласен, — кивнул я. — Габутай.

— Я не сомневался ни на секунду. Оттуда ты выйдешь чистым, как стеклышко, ни криминальной истории, ни проблем с законом. Будешь волен делать, что заблагорассудиться. Но мы-то с тобой знаем, что наши дороги связаны, не так ли?

— Думаете, что я вступлю в клан?

Он поднялся со стула и пошел к выходу. У двери остановился, чтобы ответить.

— Ты знаешь мое прозвище, которое дали на улицах?

— Что-то слышал… — напрягся я, пытаясь вспомнить. — Зверь Кабуки-Тё.

— Каменный зверь Кабуки-Тё… — повторил он. — Особое имя получают лишь избранные, те, кто стал легендой на улицах. Я заслужил его, когда мне было 19 лет. Я был самым молодым членом клана, кто получил прозвище. Но ты меня переплюнул, даже не вступив в клан, ты умудрился получить неофициальный титул. Хочешь знать, как мои парни тебя называют?

Я не ответил, но он все равно сказал.

— Маленький Они, — ответил Ягами-сан.

— Мне не нравится, — отозвался я.

— Передам им, что Они не нравится, когда его считают маленьким. Зато тебе не придется выбирать иредзуми, — усмехнулся он. — Ах да, чуть не забыл…

Он бросил мне на кровать ключ от наручников и вышел не попрощавшись.

Холодный бледный свет окрасил коридор больницы. Пять утра. На плече у меня висела сумка.

Прошел почти месяц моего пребывания здесь. Швы сняли, рана почти полностью затянулась.

Я стоял у двери палаты, что располагалась в соседнем крыле. За все время я ни разу сюда не заходил. Но больше тянуть было нельзя — Ягами должен был подойти с минуты на минуту. А после этого мы отправимся в Габутай.

Это была палата Асами.

После двух операций, она находилась на реабилитации в той же клинике, но я не мог найти в себе сил, чтобы навестить её хоть раз.

Я тихо отодвинул дверь и бесшумно вошел. Она лежала спиной ко мне, едва прикрывшись одеялом.

— Ты пришел меня убить? — спросила Миса, едва я переступил порог. — Передумал?

Черт, надо же… Я думал, что она спит.

— Нет, — ответил я, прошел по палате и встал у окна.

Не похоже, что она спала, следов сна на лице не было.

За тот период, что мы не виделись, она ещё похудела. Остались только глаза, что казались теперь ещё больше. Да и волосы немного отрасли, или это потому что я привык видеть их расчесанными, а не как сейчас.

— Тогда зачем? — поинтересовалась она.

Я помедлил с ответом. Скинул сумку на пол, приблизился к ней, она не пошевелилась. Я сел рядом с кроватью на корточки.

— Я хотел узнать, почему ты не рассказала ничего полиции.

— А что я могла рассказать? Что ты серийный убийца из другого мира? — ответила она монотонно. — Кто бы мне поверил?