Шрифт:
— Приступай, я слушаю, — сказал я, выкидывая бычок в форточку.
— Ватару Шидо. Бывший якудза, работал в клане, в семье Отомиру, они контролируют север города. Был кадетом Габутай, попал туда в 14 лет.
— Стой, что за Габутай?
— Эмм… Ты не знаешь о школе якудза?
— Что? Первый раз об этом слышу.
— Ну, в общем, есть удаленные базы, куда набирают разное отребье, разбойников, воришек, малолетних преступников. Полиция и Якудза в этом вопросе негласно сотрудничают. Таким образом, борёкудан очищает страну от сброда, а заодно отбирает новых рекрутов. Говорят, что это страшное место, что-то вроде концлагеря, центр для содержания несовершеннолетних преступников. Я слышал о пытках, испытаниях и всяком таком дерьме. Смотрящие отбирают самых стойких и послушных из кадетов и повышают их в ранге. После того как срок заключения подходит к концу, из лагеря выходит либо якудза, либо исправившийся достойный член общества. Иначе никак. Впрочем, многие не выходят вовсе.
— Черт, это какая-то фашистская фигня, аники.
— Да, я знаю. Так вот Габутай одно из таких «исправительных» учреждений. Шидо провел там три года в ранге стажера, а как вышел, сразу был принят в семью Отомиру в ранг дэката. Он даже выполнял особую грязную работу для клана, — заказные убийства.
— И что-то пошло не так.
— Да, по моим данным, Шидо убил троих гражданских. Он должен был прижать наркодельца, но убил и его и двух девушек, что были с ним. Конечно, клан этого простить не мог. Ватару лишился пальца до основания кулака, резал его три раза, как того требуют традиции. После чего он должен был сдаться властям.
— Сколько ему светило?
— Лет 60, наверное. За убийство сколько, лет так 15–20 дают?
— И он решил, что не хочет проводить всю жизнь в тюрьме.
— Да, и я могу его понять, если честно. Он отказался, его изгнали из семьи и лишили всех привилегий. Но он только этого и ждал. Я не знаю, как он это провернул, но каким-то образом его не смогли посадить за убийство, потому что он якобы в это время выбивал деньги из владелицы борделя. Так он получил 5 лет за избиение и вымогательство, а вышел через 3.
— Дальше я уже знаю, собрал свою банду и пошло-поехало. Но, скажи мне, почему клан не может его раздавить? Почему он не боится якудзу?!
— Вот это отдельный разговор. Я не все понял, расскажу как смогу. Если вкратце, то квартал Исаи-Тё, был создан вокруг крупнейшей государственной школы, в которой мы и учимся. Якудза имеет договоренность с властями, они не лезут на территорию правительственных учреждений. Государство и якудза держат нейтралитет и не пересекаются. В случае если «Оде» вступил бы на эту землю, у клана возникли бы большие проблемы.
— Но Шидо не якудза, — начал соображать я. — Поэтому он и укрылся там, где его не смогут достать.
— Да, на самом юге Токио, под прикрытием школы. Семья не может проводить здесь своих операций, зато он смог развернуться, организовать собственное дело. Клан не поможет нам воевать с ним, чтобы не создать прецедент, теперь ты понимаешь?
— Да, понимаю. И теперь ясно, почему твой отец отказался брать у нас деньги.
— Конечно, это бы значило, что якудза фактически вымогает деньги у школы.
— Отчего он тогда позволил нам этим заниматься? Почему не остановил?
— Мы не в клане. Мы сделали это сами по себе, поэтому риска для семьи не было. Но и выпутываться нам тоже самим.
— Жестокий урок, — задумался я. — Думаешь, Ягами-сан знал, что все так будет?
— Шидо для него мелкая сошка, откуда он мог знать, что на этой территории орудует какая-то банда.
— Так или иначе, Дате… Мы сами по себе.
Откровение часть 1
Я привык врать.
Я притворялся всю свою жизнь, каждый день.
Когда ел, чистил зубы, даже когда спал. Да и походка была не моя, если честно.
Но я лишь имитирую, не играю в театре жизни, не «вживаюсь» в роль, как это делают все остальные.
Они все актеры в масках.
Ложь порождает ложь, маска наползает на маску. Их становится так много, что срывать покровы можно бесконечно, так и не добравшись до личности. А если доберешься, можно лишь ужаснуться очередному уродливому искореженному естеству. Монстру.
Чем красивее оболочка, тем страшнее нутро, почти всегда так. Наверное, это закон природы. И неизвестно сколько пластов нужно снять, чтобы монстр себя показал, но он там, уж я-то знаю.
Монстр в каждом из нас. Настоящий, не придуманный, не фантомный.
Поэтому, несмотря на свою ложь, я честнее человечества. Знаю, кто я и не пытаюсь себя обмануть. Я не грежу лицемерием и двуличием, — я чудовище.
А они… даже хуже. Рыцари, в доспехах которых, гнилое нутро.
Только люди до того подлые твари, что выставляют своего монстра добродетелью.