Это приятно. Гадко и приятно.

— Что ты чувствуешь? — не отставала она.

Я вырвал руку, подул на пальцы, сразу же подошел к раковине и тщательно помыл. Кот обиженно улизнул.

— Что за терапия у тебя такая? — возмутился я. — «Лечу тягу к убийству котами», вздор какой.

— Но ведь эффект был, — лукаво ответила она.

Я прикурил сигарету, опасливо обошел её, и уселся на диван.

— У меня есть только одно удовольствие. Всегда было, — произнес я. — Я не привык к такому, эти ощущения кажутся мне инородными.

— Ты не какой-то пришелец, Икари. Поверь мне, я же вижу. Ты способен на сострадание.

Я поднял на неё глаза. Она оказалась раздета, кожа посинела, карие глаза сменились мертвенной белизной. Изо рта появилась личинка и заскользила по подбородку к маленькой девичьей груди с синими сосками. Я моргнул и Миса приобрела прежний облик.

— Асами, тебе нужно уходить, — повторил я.

— Ты сможешь сдержаться! — убеждала дуреха.

— Дело не в этом! Я просто не пойму, как убил тебя, вот как это происходит! — прокричал я. — Я вызову тебе такси, просто езжай домой!

— Я никуда не уйду! Буду с тобой!

Она бросилась ко мне и поцеловала в губы. Следом за ней ветерком пронесся аромат её духов, меняя реальность и перекрашивая в розовый цвет. Она уперлась коленом в пах и принялась расстегивать блузку, её язык все пытался пробиться через мои сомкнутые губы, горячее тельце было слишком близко. Запах ванили и кожи, вкус губ, тактильные ощущение и возбуждение…

Танто щелкнул, резким движением я перерезал ей глотку. Кровь хлынула потоком мне в лицо, вместе с предсмертными хрипами. Я успел увидеть её широкие от страха глаза, в которых было целое море боли и удивления.

— Я же предупреждал, — с грустью сказал я.

Она зажала рану пальцами и завалилась на спину, мелко подрагивая всем телом. Я встал над ней, глядя, как из маленького организма выходит жизнь. Её голые ножки продолжали елозить по ковру, даже когда взгляд остекленел, а губы перестали двигаться.

Вот так. Лишь взмах, мгновение, секундный порыв, сдержать который я был не в состоянии, и жизнь девочки-подростка подошла к концу.

Я присел и погладил её пальцами по щеке. Несмотря на то что она была мертва, я не мог унять в себе желания. Я все равно её хотел.

— Это не я Икари, а ты… Слишком близко подлетела к солнцу. Прости меня, Асами Миса…

Ветерок пронесся по комнате, аромат её духов и розовый след. Я вновь оказался на диване, а Миса прижалась ко мне пытаясь поймать губами мои губы. Галлюцинация. Она жива! Ещё жива, пока я не сотворил непоправимого.

Я сбросил её с себя, сорвался с места и попятился. Она сжалась в комок, обиженный, расстроенный, оскорбленный и отверженный клубочек.

— За что ты так со мной? — шмыгнула она носом. — Я ведь помочь хочу!

— Миса-чан, я только что наблюдал твою смерть, — признался я. — Ты лежала прямо тут, вся в крови… Я даже не знаю, реальна ли ты на самом деле.

— Я реальна, Ика, реальна… — потянулась она ко мне.

Я отпрыгнул за стойку, поближе к кофемашине. Дура, что мне потом с твоим телом делать?! Я хотел просто прийти домой и завалиться на матрас, а не бегать от вездесущей школьницы по всей квартире!

— Икари! Я скажу тебе одну важную вещь, пожалуйста, выслушай!

(Да устал я уже от твоих важных вещей, оставь меня в покое!)

— Ика, я…

На улице кто-то громко вскрикнул. Так громко, что я вздрогнул, предчувствуя опасность. Так не кричат, если подвернул ногу или набрал в туфлю воды, нет. Это голос боли, яркой, смертельной.

— Муза? — позвал я.

— Что? Кого ты зовешь, я не понимаю… — смутилась Миса.

Муза выскочила из комнаты, потирая глаза и тут же возникла за спиной у девушки, будто призрак.

— Я слышу, — заявила она. — Они идут за тобой, малыш. Готовься.

— Но там же копы!

Крик повторился, раздался треск и звон. Звуки борьбы, однозначно.

Муза неопределенно пожала плечами. Миса лишь растерянно озиралась, пытаясь понять, что происходит. На улице залаяли собаки, не к добру. Я схватил рюкзак, закинул его на плечо, бросился в комнату, к окну, выходящему во двор. Нужно узнать, кто кричал.

Разносятся голоса, они перекликаются подбадривают друг друга. Я буквально слышу тяжелый торопливый шаг, сбившееся дыхание, вижу пар, что вырывается из голодных ртов. Стая зверей на охоте, источающая опасность.

С первого взгляда участок выглядел спокойно: медленно кружил снег, присыпая уснувший полицейский автомобиль. Раскачивались ветви деревьев, мерцал фонарь, клонился к земле, примятый белой шапкой, бонсай.