«Мажи соба» удобно располагалась, хоть так и не скажешь на первый взгляд. Широкая дорога, мост, да невысокие дома вдоль автострады. Но дорога вела в Йокогаму, по ней проезжали тысячи машин в день, маленькие и большие грузовики, туристы и посыльные, все они стекались в большой порт. А «соба» была готова принять замерзшего или усталого путника, накормить и обогреть.

Поэтому открывались они рано, а закрывались поздно, да и выходных считай что и не было. Но они не жаловались, — выручка покрывала все неудобства. На окраине много не заработаешь, все это знают, а вот им не приходилось убивать по три-четыре часа, чтобы добраться до работы каждое утро. Нужно было лишь перейти через дворик, да и все.

Эйюми включила настенный телевизор и слушая новости, принялась за работу. Утром чаще всего заказывают мисо-суп и дашимаки тамаго, да и рис стоило сварить сразу, чтобы все было готово. Она поставила чайник на плиту и принялась нарезать тофу. По телевизору шел прогноз погоды, объявили, что дождь будет идти до конца недели. «Тревожные новости» — подумала она. Река и так наполовину полная, а не как обычно, а что будет дальше?

Завозившись с бульоном даши, она и не заметила, как закипел чайник, и что он свистит уже две минуты кряду. Вот недотепа! Она залила листья чая кипятком и оставила настаиваться. Вот-вот начнут приходить первые посетители, ведь уже почти семь утра!

Она подняла глаза на пустой зал и увидела, что один уже пришел. Она и не заметила! Он вошел тихо, сел у подоконника в самом углу зала, положив голову на руки. Наверное, увидел, что она занята и предпочел не мешать. Ждал, пока она освободится, да так и уснул. Немудрено, в столь ранний час глаза порой сами слипаются, как вареный рис.

— Господин! — позвала она его, но он не ответил. Так и сидел, сгорбившись.

Эйюми налила зеленый чай в две чашки, отпила из одной, а вторую поставила на поднос и отнесла к подоконнику. Поставила рядом с гостем.

— Господин, я принесла вам чай. Просыпайтесь… — произнесла она.

Он был одет в насквозь промокшую куртку с капюшоном, его ботинки были грязными, как если бы он долго шел вдоль дороги. Волосы спутались и с них текла вода. Наверное, он увидел светящуюся вывеску и пришел, как мотылек летит на свет. Незнакомец приподнял голову и испуганно посмотрел на неё. В глазах отражалось лишь непонимание.

— Вот ваш чай, — сказала она ласково и подвинула чашку. — Вы, верно, очень устали.

На вид ему было не больше двадцати, но глаза были такими отрешенными и растерянными, что ей почему-то стало его жалко.

Он потянулся к кружке, обжег от неосторожности пальцы, но взял её в ладони отогреваясь. Отхлебнул немного, с таким видом, будто пьет зеленый чай впервые.

— А…аригато, — произнес он и вздрогнул от звука собственного голоса.

— У вас все в порядке? — спросила она.

Его глаза забегали из стороны в сторону, губы скривились, будто он был готов разреветься.

— Нет… — проскулил он.

— А что случилось? — продолжала она проявлять заботу.

По его щекам покатились слезы, парень плакал их не скрывая, чуть ли не переходя на рыдания. Он как-то совсем по-детски шмыгал носом и кривился, что выглядело как пантомима на взрослом лице.

— А вы… вы не знаете, где моя мама? — спросил он абсолютно серьезно. — Я, наверное, потерялся. Почему все вокруг такое странное?!

— Как тебе такое, ублюдочный ублюдок, а? Нравится, когда тебе в рот пихают всякое?! — услышал я собственный голос, который звучал просто неимоверно дико.

Я сидел на одном из охранников и вырезал ему зуб. Лицо выглядело как месиво, губы изрезаны, десна все в крови. Одной рукой я держал его за горло, коленями прижал руки к бетону, а свободной рукой орудовал ножом. Его напарник лежал рядом, в луже собственной крови. Хомутов на мне больше не было.

— Муза, какого хрена?! — вырвалось из меня.

Она неохотно вывалилась из моего тела и легла рядом с парнем, которого я истязал.

— Извини, я… не сдержалась. Мне это очень было нужно, а ты бы не позволил завладеть твоим телом, вот я и… Извини меня, ладно?

— Раньше ты так никогда не делала!

— Твой дух не привязан к этому телу так плотно, поэтому я могу тебя, так скажем, вытолкнуть на время, взять контроль, — объяснила она. — Я тут это… погорячилась немного, как видишь. Это не я, это все Серые дни!

— Да уж вижу, — проворчал я, перерезая парню глотку.

— Эх, сколько мы их убили уже в банде Шидо? — начала загибать Муза пальцы. — Трое, четверо, пятеро…

— Да какая разница, все равно недостаточно, — ответил я, вытирая лезвие о куртку на трупе. — Они меня достали.

— Их осталось вдвое меньше, но вдвое больше, чем должно быть, — философски процитировала она. — Давай их всех перережем, как тогда в отеле. Оторвемся как следует.

Я поднялся на ноги и тряхнул головой, приходя в себя.