Сознание Рюриковича осветилось лёгким шоком — на такое самовольство он, похоже, не рассчитывал. Но и приструнить могущественного патриция ему сейчас было абсолютно нечем. Особенно, если вспомнить, что тот являлся одной из опор престола. И, наверняка, усилится ещё больше, разграбив и присоединив земли коалиции триумвирата.

Не успел я ответить, как Симеон заговорил снова.

— Скажи мне, Меркурий, что надобно для вступления в ряды тех, у кого есть шанс получить силу божественную?

Мстиславский отвлёкся от созерцания содержимого саркофага и повернулся к патрицию, уперев в него удивлённый взгляд. Глаза Алексея, и вовсе, светились изумлением. Сам Шуйский лишь чуть дёрнул левым плечом и глухо пробасил.

— Что смотрите то так? Как будто я когда-то ворогов сторонился, да за спинами чужими отсиживался. Они правнука моего убили. Так я приду к ним домой и вырежу там всех! Чтобы знали, как соваться к князьям сибирским! И раз для того надо в дружину Меркурия вступить, да под знамёнами римского бога биться, так тому и быть. Империю предавать он нас не просит. Скорее уж, сражаться за неё. Так что измены тут нет.

Признаться честно, настолько бурной реакции я не ожидал. Хотя и предполагал, что гибель одного из потомков Симеона изрядно расстроит. Впрочем, это могло стать последней каплей — не думаю, что разведка рода держала князя в неведении о последних событиях. А сложить два и два, Шуйский, с его опытом, точно мог.

— Что до храмов — мои люди сегодня же наведут контакты с губернаторами. А для божественной «искры» достаточно принести присягу и получить толику моей силы.

Седые брови чуть опустились, а взгляд снова скользнул к Ратибору. Я же утвердительно кивнул.

— Всё верно, Его Сиятельство это уже сделал. И, с момента нашего сражения в Каире, знает, кто я такой на самом деле. Как ты видишь, остался собой. Разум его я не контролирую.

Опасения, связанные с процедурой присяги, было вполне понятны. Тем более, речь шла о патриции, за плечами которого уже имелась история предательства и не самый позитивный опыт доверия по отношению к своим собственным родственникам.

— Хорошо. Я готов.

Сандал всё ещё кружил поблизости, так что я отлично видел, как озарились изумлением лица всех, кто был на площади около Кремля. Ещё бы — не каждый день можно увидеть, как один из сильнейших князей опускается перед кем-то на одно колено.

На самом деле, подобные формальности были ни к чему, но предупредить Шуйского я не успел. А выпрямись он сейчас — вызовет ещё больше вопросов.

Поэтому, я просто провёл процедуру, добавив к своим членам свиты ещё одного смертного. В этот раз, с ресурсами мощного рода за спиной и влиянием, что распространялось на солидную территорию.

Когда князь поднялся, я перевёл взгляд на Алексея. Но как выяснилось, за это время Рюрикович успел всё обдумать и принять решение — заговорил первым.

— Строительство храмов будет дозволено Высочайшим повелением, сегодня же. Но взамен я желаю, чтобы ты заявил о поддержке династии и конкретно меня на престоле. О том, что если случится мятеж или война, то окажешь поддержку.

Внутри снова плеснуло раздражение. Но в этот раз куда более слабое. Бледный и умирающий юноша, которого я когда-то встретил, стал правителем. И само собой изменился. Правда, слишком быстро и не совсем в ту сторону, но в конце концов, сколько этому смертному лет? Ещё успеет сменить траекторию движения. А менять династию на троне я в любом случае не собирался.

— Считай, что мы договорились. Выдели кого-то из членов правительства — с ним свяжутся. Пресс-релиз о строительстве храмов и поддержке Рюриковичей появится сегодня, сразу после того, как будет опубликовано твоё решение.

Юный монарх угрюмо кивнул. То ли не понравилось, что я игнорирую правила и не обращаюсь к нему хотя бы на «Вы», пусть и без титула, в присутствии князей. То ли оказался рассержен порядком действий. Сложно сказать.

Мне тоже было не совсем привычно действовать вот так, в открытую, находясь среди самих смертных. Сложно было представить, что когда-то я стану в таком формате обсуждать строительство храмов.

Я покосился на задумчивого Мстиславского, который присматривался к Шуйскому с Оболенским. Но тот пока молчал. А вот Рюрикович снова решил обратиться ко мне.

— Что именно случилось с Дарьей? Насколько всё серьёзно?

По мере того, как я коротко излагал историю произошедшего, император всё больше мрачнел. Возможно, от того, что на неопределённый промежуток времени потерял сестру. А, может быть, из-за пропажи главы Тайного Приказа, который был утверждён на Княжеском Сходе. Для назначения нового придётся собирать патрициев вновь. И кто бы не оказался следующим главой этой структуры, он точно не будет на все сто процентов лоялен Алексею. Фигура, назначаемая князьями — всегда автономный игрок. А если вспомнить, что должность делалась под Дарью, то и полномочий там столько, что он может вмешаться практически во всё, что угодно.