Энн даже покраснела от возмущения.

– Я пожертвовала всей моей жизнью, всем моим счастьем ради Сэры, а ты считаешь, что этого недостаточно.

– Я этого не говорила.

– По-твоему, во всем виновата я одна! – сердилась Энн.

– Половина неурядиц в жизни проистекает из того, что человек считает себя лучше и благороднее, чем он есть на самом деле, – серьезно произнесла Лора.

Но Энн, охваченная негодованием, не слышала ее слов.

– Сэра как две капли воды похожа на всех современных девиц, занятых исключительно собой. Больше ни о ком они думать не способны. Знаешь ли ты, что, когда год назад Ричард позвонил, она даже не могла вспомнить, кто он такой. Его имя ничего ей не сказало, ничегошеньки.

Лора Уитстейбл серьезно кивала головой, словно врач, удостоверившийся, что не ошибся в диагнозе.

– Понимаю… – говорила она. – Понимаю…

– Что я могла сделать? – продолжала Энн. – Они непрестанно ссорились. Это сводило меня с ума. Не положи я этому конец, в доме не было бы ни минуты покоя.

– На твоем месте, Энн, – неожиданно решительным тоном сказала Лора, я бы уяснила для себя самой, отказалась ли ты от Ричарда Колдфилда ради Сэры или ради собственного покоя.

Энн недовольно взглянула на нее.

– Я любила Ричарда, – сказала она. – Но еще больше – Сэру.

– Но, Энн, это не так просто, как кажется. Я думаю, был такой период, когда ты любила Ричарда больше, чем дочь. Вот этот-то период и является причиной того, что ты недовольна жизнью и несчастлива. Откажись ты от Ричарда ради Сэры, ты бы не была сейчас в таком состоянии. Но ты отказалась от него из слабости – Сэра тебя доняла, а ты хотела избежать склок и ссор. Следовательно, это было не самопожертвование, а поражение, в чем человек крайне не любит себе признаваться. Но Ричарда ты любила очень.

Энн с горечью сказала:

– А сейчас он для меня пустое место.

– А как насчет Сэры?

– То есть?

– Что значит для тебя Сэра?

Энн пожала плечами.

– С тех пор как она вышла замуж, я ее почти не вижу.

Она закрутилась, веселится вовсю. Но, повторяю, мы почти не видимся.

– Зато я видела ее вчера вечером… – Лора выдержала паузу. – В ресторане, в компании. – И, снова помолчав, произнесла:

– Сэра была пьяна.

– Пьяна? – перепугалась Энн. Но тут же рассмеялась, – Как ты старомодна, Лора. В наше время у молодежи принято выпивать, и если кто-нибудь не «надерется» или не «наберется», как они выражаются, вечер считается неудачным.

Но Лору было не так легко сбить с толку.

– Возможно, ты права – я слишком старомодна, а потому расстраиваюсь, встретив в публичном месте знакомую молодую женщину пьяной. Но больше того, Энн. Я подошла к Сэре и поговорила с ней. У нее были расширенные зрачки.

– Что это означает?

– Можно предположить, что кокаин.

– Наркотик?

– Да. Я же тебя предупреждала, что Лоуренс Стан связан с наркобизнесом. Не ради денег, конечно, а исключительно из любви к сильным ощущениям.

– Но впечатление он производил совершенно нормального человека.

– О, ему наркотики не вредят. Этот тип людей хорошо мне знаком. Им нравится экспериментировать с новыми ощущениями. Наркоманами они не становятся.

Иное дело женщина. Если она несчастлива, наркотики приобретают над ней власть, из-под которой ей уже не вырваться.

– Несчастлива? – В голосе Энн слышалось недоверие. – Сэра?

Внимательно глядя на нее, Лора Уитстейбл сухо ответила:

– Тебе лучше знать. Ты ведь ее мать.

– Конечно. Но Сэра со мной не откровенничает.

– Почему?

Энн поднялась, подошла к окну, медленно возвратилась к камину, Лора не спускала с нее глаз. Выждав, пока Энн закурит сигарету, она спросила:

– А как, Энн, ты отнесешься к тому, что Сэра, быть может, несчастлива?

– Что за вопрос! Для меня это будет страшный удар.

– В самом деле? – Лора встала. – Мне пора. Через десять минут начинается заседание комиссии, я только-только поспею.

Она направилась к двери, Энн последовала за ней.

– Почему, Лора, ты спросила «в самом деле»?

– Как сейчас помню, у меня были перчатки с собой, но куда я их засунула?

В дверь позвонили, и Эдит поспешила из кухни открывать.

– Так что ты имела в виду? – настаивала Энн.

– Ах, вот они!

– Право же, Лора, ты относишься ко мне отвратительно. Хуже некуда.

Вошла Эдит и чуть ли не с улыбкой объявила:

– К нам пожаловал иностранец. Мистер Ллойд, мэм.

Энн несколько секунд глядела на Ллойда, словно не узнавая.