Нож ползёт от запястья к предплечью и

красным ртом раскрывается плоть.

Просто мяса кусок. Человечина.

Зря ты душу вдохнул в нас, Господь…]

И в ответ – тишина мне зловещая,

я кричу в тишину: Не дури!

Я – не Бог, я лишь слабая женщина,

грех такой на себя не бери –

уходить, пока сверху не вызвали,

и меня не тащи за собой –

вдруг и я не успею, не вызволю,

не спасу?!! Ладно. Еду. Отбой.

Опять запахло в небе февралём

и, вместо вьюг январских завываний,

предчувствие весны кричит: "Приём!

Приём-приём, а вот и я! Не ждали?!"

И пусть нам сыплет щедрая метель

перо и пух на снежные перины –

в душе уже апрельская капель

настукивает ритм нетерпеливо.

И блеск в глазах – безудержный, шальной,

и сердце ледяной сосулькой тает,

и воздух – самогонный и хмельной

мне неба синь над головой качает.

Пузырит в венах кровь окситоцин –

весь мир большой так хочется обнять,

ни водка не поможет, ни глицин –

весну в душе не нейтрализовать…

Благодарить – и Ангелов, и Бога –

за эту встречу нашу. За тебя.

За то, что получила я так много:

я вспомнила, как это – жить, любя,

Когда сочнее краски, вкусы – глубже,

и каждый звук – оргазменной волной,

когда ты мне – как воздух – просто нужен:

дышать тобой, чтоб просто быть живой.

И в мире, где покой ни по запросу,

ни просто так – никак! – не выдают,

мне как-то удалось, уткнувшись носом,

вдруг на твоём плече найти приют.

Мне это чувство было не знакомо,

и я его смакую терпкий вкус:

в твоих руках я, наконец-то – дома.

Люблю. И в том признаться не боюсь.

За то, что получила я так много:

любить тебя. Тобой любимой быть.

Я не устану Ангелов и Бога

благодарить…

Не дотронусь ни сном, ни дыханием,

ни мечты эфемерным крылом,

ни признанием, ни покаянием,

и ни холодом, и ни теплом.

Ни водой ключевою живительной,

ни росой напоить-опоить –

не хочу, и самой удивительно,

как приятно свободу – дарить:

колдовское тягучее красное

ты и сам бы попробовать рад

(Приворотное зелье. Опасное!

По рецепту!), не пей его – яд!

Ни волшебными чарами тёмными,

ни молитвами – не зацеплю:

мне так важно, что САМ ты влюблён в меня,

ведь тебя я САМА же (?) люблю…

Спрятать от всех глаза

(Светятся слишком), душу –

счастьем кричать нельзя,

надо молчать и слушать.

В небо шепнуть – "Спа-си-

бо… ВОТ ТАКОЕ (!!!), правда…",

Прыгнуть вдвоём в такси,

сдачу не взять – "Не надо!".

В тёплый жилья живот

ткнуться слепым котёнком,

счастье моё живёт

в нашем с тобой ребёнке.

Пусть за окном метель

в танце морозном кружит –

детская колыбель

наши спасает души…

Ароматом хвои,

пузырьками в хрустальном бокале,

и сияньем гирлянд

помогаем себе (хоть раз в год)

помечтать о любви

(мы друг друга опять загадали!),

оглянуться назад,

чтобы дальше стремиться вперёд.

И, как прежде любя,

с каждым новым ударом курантов,

нарушая опять

самый строгий закон волшебства,

я молюсь за тебя,

хоть так делать нельзя и не надо –

у судьбы воровать

на тебя эксклюзив и права.

Не хозяйка судеб –

ни твоей, ни своей, но покуда