Ближе к вечеру появилось немного свободного времени, и я решил сделать для брата интересную игрушку. Небольшое подобие кроссворда. Простенько все, конечно, но хоть какая-то забава. Думаю, ему понравится. Так и провозился до самого отбоя.

На следующий день нас с братом пригласили посетить здание дворянского собрания.

Здание дворянского собрания оказалось большим и, по своему красивым, трехэтажным особняком. Оно и снаружи удивляло своим размером и какой-то основательностью. А внутри даже меня удивило качеством и богатством отделки. Нужное нам помещение было на втором этаже. Пока мы поднимались, у меня появилось время оценить местные интерьеры и полюбоваться ими. Внутри все нравилось, за исключением обилия проходных комнат. Но это с точки зрения опыта совсем другой эпохи и банального рационализма я подумал. А так, если в двух словах, то все дорого и богато. Есть на что посмотреть.

В зале, по-другому это помещение не назовёшь, собралось множество народу. Я даже не предполагал, что в этих краях есть такое количество дворян. Особо осмотреться нам не дали. Внушительный дядька густым басом задал вопрос, кто нам предпочтительнее в качестве опекуна — родной брат или прадед по материной линии.

Я ответил сразу, чётко и внятно:

— Прадед.

Дядька изобразил удивление и спросил:

— Почему? Брат же более близкая родня.

Хоть я и старался держать себя в руках и говорить лаконично, но здесь помимо воли вырвалось:

— С такой родней и врагов не надо.

Этот козёл внушительный начал втирать, что в моем возрасте уже пора быть выше детских обид. В этом месте меня и накрыло. Я не стал орать и топать ногами, а начал говорить спокойно, негромким голосом:

— У меня нет к нему обид.

Дядька успел ухмыльнуться, но посмурнел, когда я продолжил:

— У меня осталась одна неприкрытая ненависть. И не надо мне сейчас говорить о методах воспитания и прочих подобных вещах. Даст бог, доживу до совершеннолетия, отвечу ему таким же отношением, только на порядок больше. Надеюсь, я снял все вопросы по поводу того, желаю ли я видеть его опекуном или в составе попечителей?

Дядька непроизвольно кивнул, а потом и произнес:

— Да, все предельно ясно. Непонятно, откуда в таком молодом возрасте столько злобы?

О, дядя, мне есть, что сказать. Зря ты затронул эту тему. Глядя ему в глаза, я начал говорить:

— Много? Нет, было бы много, я пристрелил бы этого родственника, как собаку бешеную, когда была такая возможность. Или, по-вашему, я должен его в жопу целовать за то, что он устроил травлю нашей семьи? Может быть я должен быть благодарен ему за то, что меня по его велению ежедневно избивали? Нет, я понял. Наверное, я должен благодарить от всей души за прогулку в одиночестве по зимнему лесу, куда меня загнали по его приказу. Он надеялся, что меня там волки загрызут. Очень благодарен и отдарюсь от всей широты души. Дайте только время.

Когда я замолчал, в зале стояла гробовая тишина. Спустя довольно приличный промежуток времени, тот же дядька спросил теперь уже у моего брата:

— Ау, а ты, что скажешь?

Честно сказать, я переживал, как-бы брат в силу своего стеснительного характера, не начал мычать и блеять. Но он меня удивил. Звонким, каким-то бесшабашным голосом, он произнес:

— А я помогу брату мстить. Всем, чем смогу.

Внушительный дядька поперхнулся, откашлялся и сказал:

— Вопросов больше нет. Вы можете идти.

Странно, конечно. Совсем по-другому я представлял подобные собрания. Судя по прочитанным книгам, все должно быть не так. Но не задавать же вопросы?

Мы, нигде не задерживаясь, покинули здание и сразу отправились домой. Только там смогли расслабиться и вздохнуть свободнее. Теперь оставалось только ждать.

Так до позднего вечера и маялись, успокаивая женщин, которые почему-то переживали больше нас. Я совершенно не переживал, наверное, потому что давно для себя все решил. При любом раскладе, этому уроду больше не придётся над нами куражиться. Глядя на моё спокойствие и безмятежность, братишка тоже забил на все переживания и занимался нарисованным мной подобием кроссворда, пытаясь его разгадать. В этот день мы так и не дождались известий. Дед с приставом, похоже, загуляли в дворянском собрании.

Утро получилось богатым на события. Наши защитники вернулись под утро, пьяными до изумления. Это не я так сказал, а Зинаида Николаевна выразилась. Я подумал, что раз вернулись поздно, то до обеда узнать ничего не получится. Ага, как же? Так им женщины и дали отдохнуть! Деда трогать не стали. А вот приставу пришлось вставать и, превозмогая головную боль, рассказывать все в подробностях.

Дед оказался не просто тем ещё жуком. Его можно назвать махинатором высшей степени. В борьбе за опекунство он совершенно не торопился выкладывать имеющиеся у него козыри. А они, как оказалось, были и в немалом количестве. Он спокойно дождался, пока нам с братом зададут вопросы, предполагая какой ответ мы дадим. Дождался, так сказать, определённого накала страстей. И выложил на суд собрания имеющуюся у него информацию. Ничего криминального, по мнению нынешнего общества, но переворачивающую все с ног на голову.

А всего-то и рассказал, что наш чудо-родственник проигрался в карты. Находящееся у него в распоряжении имение ему уже не принадлежит. Вот и решил поправить свои дела за счёт сирот. На крик, что это неправда, дед просто передал предводителю дворянства выкупленные им расписки. Собственно, на этом все и закончилось. Вернее, закончилось для нашего братца.

Опекуном нам назначили прадеда, а в попечительский совет ввели пристава. Так что пока у нас все хорошо, если, конечно, дед чудить не начнёт. Но, в любом случае, я теперь спокоен за семью. Если общий язык с дедом будет найден, и он согласится отпустить меня в свободное плавание, то буду думать, как быстро добыть стартовый капитал. Если при этом ещё и поможет на старте, не пожадничаю, и поделюсь кое-чем. А если все пойдёт по самому плохому варианту, и он попытается загнать меня в какие-то рамки, то одному мне будет проще решать свои дела, чем с грузом на шее в виде бабушки с братом. Да, просто сбегу, и до наступления совершеннолетия не вернусь. На этот случай тоже есть кое-какие идеи. Короче, будем посмотреть. Дальше все будет зависеть от поведения прадеда.