— Гениально! — оценил мою задумку Илья и воспрянул, но быстро потух. — А если нет?

— Если нет, варианта два. Она не в городе. Ее нет в живых.

Илья тяжело вздохнул.

— Я могу чем-то помочь? Может, наших подключить? Так они с радостью. И я с радостью.

— Давай встретимся в полдевятого на твоей остановке? У тебя есть телефон, тебе проще собрать всех, кто хочет поучаствовать.

— И что мы будем делать? — задал резонный вопрос Илья.

Я пожал плечами.

— Искать. Неожиданное случается в самых непредсказуемых местах.

Пожав друг другу руки, мы разошлись. Я отправился домой. В квартиру вошел в начале одиннадцатого.

Борис рисовал. Из ванной доносилось: «Полчаса на то, чтобы быть вдвоем, чтобы позабыть, что такое дом, и ночной асфальт…» — Наташка готовилась к свиданию, накручивала волосы на мамины бигуди. Я сразу прошагал к Борису и сказал, кладя на стол фотографию Лисы:

— Дело есть. Срочное. — Брат уставился на меня, готовый внимать. — Нужно перерисовать лицо, но прическу сделать, как у нее сейчас. Сможешь?

Борис почесал карандашом за ухом.

— Смогу.

— Нужно как можно больше таких листовок.

— Будешь расклеивать? — спросил он.

— Раздам.

— Я прислоню к стеклу и перерисую, — поделился планами брат. — Когда нужны?

— Завтра в девять, чем больше, тем лучше.

Он кивнул.

— Постараюсь.

Услышав мой голос, из ванной высунулась Наташка с зубной щеткой во рту.

— Натка, как твой бизнес? Сколько заработала?

Сестра достала зубную щетку и ответила:

— На тридцатку, прикинь! Теперь мне хватит на крутые сапоги и еще что-нибудь! Спасибо!

— Где загоняла?

— Обе — в одном продмаге. Быстро! Повезло.

Наташка снова спряталась. Вскоре она освободила ванную и заперлась в спальне. Борис включил настольную лампу, я принял душ, погасил свет, вырубился…

И оказался внутри уже знакомого белого куба, подошел к черной «плазме», потянулся к клавиатуре, но аппаратура будто почуяла меня, включился экран и одновременно — таймер на нижней панели: 15. 08. 2025.

На экране был уже знакомый прифронтовой город, детская площадка, инверсионный след…

Как и в прошлый раз, время на таймере замирает, цифры бешено крутятся вперед, «плазма» гаснет, а когда включается, вспыхивают другие цифры: 02. 09. 2025, начинается отсчет секунд.

На экране — тот же город, то же место, что и в прошлый раз, только люди сменились и был вечер. Три девочки-подростка расположились на карусели детской площадки и громко смеялись, смотря ролики в смартфоне. На них косилась бабушка, выгуливающая трехлетнего внука.

Я знал, что сейчас будет, подвигал мышку, потыкал в кнопки клавиатуры, бормоча:

— Валите по домам! Ну? Обстрел!

Но люди меня не слышали. Именно — люди, не изображения на экране. Через двадцать секунд они перестанут существовать! Хотелось схватить бесполезную клавиатуру и разбить экран.

10

9

8

Но не сделаю ли я хуже? Не потеряю ли возможность влиять на реальность? От бессилия сжались кулаки, сердце сорвалось в галоп. Будто издеваясь, на весь экран показали смеющегося малыша.

3

2

1

Небо расчертил инверсионный след, и экран погас.

Проснулся я посреди ночи, перенеся в реальность бессилие и злость. Сел в кровати, отдышался, скосил глаза на сопящего Бориса. И лишь когда волнение улеглось, пришла мысль, что раз я очутился в той комнате, значит, вчера или позавчера совершил поступок, сдвинувший час икс.

Но что я сделал? Накормил голодных детей? Отбил девочку-воровку у злобной тетки? Или накопилась критическая масса добрых дел?

Кто бы ответил на эти вопросы! Или вообще ничего не сдвигается, а это игра моего воображения?

Откуда-то пришла уверенность, что нет. Мне реально удалось сдвинуть армагеддец почти на месяц.

Проснулся я в начале восьмого и, несмотря на видения, наконец выспался. Боря уже бодрствовал, рисовал листовки, складывая стопочкой на столе. Заметив меня, он прервался и отчитался:

— Десятую доделываю. Посмотри, нормально?

Я взял альбомный лист, откуда на меня смотрела вполне узнаваемая Алиса. Боре удалось передать и настороженное выражение лица, и колючий взгляд.