Шрифт:
– Давно тебя не видел. Как жизнь, адвокат?
– Да, помаленьку.
– Так уж, и помаленьку? Гонорары, поди, совсем не маленькие загребаешь.
– Так то гонорары, а ты же про жизнь спрашивал.
– Ладно, адвокат, давай лучше хлопнем по первой. – Мужчины молча проглотили янтарную жидкость и, не торопясь, ритмично двигая челюстями, заели ее ломтиками шоколада.
– Так каким ветром тебя занесло, Виктор Олегович? Небось, просто так бы не заявился. Есть интерес в каком-то деле, которым мы занимаемся?
– И да, и нет. Понимаешь, меня интересуют подробности убийства Алексея Прокатило и исчезновения его жены Марины Танцоровой.
– Еще и труп не успел остыть!
– Точнее догореть…
– Вот, вот. Ведь тут пока даже подозреваемых нет, не то, что обвиняемых! Каким же боком тебя-то это касается?
– Тебе, Володя, могу сказать. Ты меня больше десяти лет знаешь, и думаю, за лопуха и паникера не держишь.
– Да я ж еще у тебя в отделе старшим опером был. Много воды с тех пор утекло, закончил юрфак, работал в угрозыске. Уже скоро двадцать пять лет будет, как лямку в милиции тяну. Год как назначили замначем УВД, на полковника представление министру пошло. А знаешь, такого толкового руководителя, как ты, больше не встречал, и сам таким, наверное, уже не стану.
– Ну, ты не прибедняйся, зря на такую должность не назначили бы.
– Да дело не в том. Ты, несмотря на молодость и руководящее положение, не зазнался, службу до тонкостей знал, с подчиненными не панибратствовал, но и человеком оставался. Под твоим началом работать хотелось. А сейчас понаприходили горлопаны недоученные, толком азов ментовской работы не знают, один гонор на пустом месте, а туда же – в начальники. Тьфу!
– Не скажи, и в те времена всякие руководители попадались. Вспомни-ка Трояна.
– Да уж, фигура колоритная была. Ну да ладно, какой твой интерес в деле Прокатило?
– Сам пока не знаю. Просто чувствую, что зацепит меня, и серьезно.
– Да ты-то тут причем?
– Понимаешь, звонил мне Прокатило и просил срочно принести фотографии его жены, а они пропали.
– Какие такие фотографии?
– Прокатило пару месяцев тому назад обратился с просьбой присоветовать ему художника, который бы мог написать портрет его жены, Марины Танцоровой. Я ему порекомендовал Сергея Кричковского. Тот сфотографировал Марину, по снимкам написал картину и отдал заказчику. Пленка и фотографии оставались у Кричковского. Вчера квартиру Прокатило поставили и этот портрет выкрали. Сегодня утром Прокатило мне позвонил и настоятельно потребовал вместе с Кричковским прийти к нему и принести фотографии жены, с которых писалась картина. Мы с художником ткнулись их искать, а они пропали. А тут сообщение по телевизору о взрыве машины Прокатило и исчезновении Танцоровой. Вот я и засуетился.
– Ничего не пойму. Причем тут эти фотографии?
– Я же говорю, что и сам пока не знаю, но шестое чувство мне подсказывает, что-то в этом есть и меня затронет.
– Да ерунда какая-то. Тут же, скорее всего, обыкновенная кража и какие-то мафиозные разборки, так что ты зря дергаешься.
– Чувствую, не зря.
– Ну, хорошо, от меня что требуется?
– Подробности о краже из квартиры Прокатило, о взрыве его машины и об исчезновение жены.
– Ни много, ни мало. Если б я тебя не знал столько лет, хрен бы ты у меня что-нибудь узнал. Только из уважения к тебе дам глянуть материалы по убийству Прокатило, вот они у меня тепленькие лежат. А по поводу кражи и розыска Танцоровой, нужно будет разузнать в райотделе. Давай махнем по второй и выясним подробности в РОВД. – Одним глотком опустошив повторно налитую рюмку, подполковник крякнул и, не притрагиваясь к закуске, потянулся к телефонному аппарату. Включив громкоговорящую связь, он набрал сначала один номер, потом, недовольно поморщившись, другой, и официальным тоном произнес в микрофон:
– Кто это?
– А это кто? – послышалось из динамика.
– Это Заяц!
– А это Вовк.
– Отставить шуточки! Мать вашу! – Шея подполковника побагровела. – Это замнач УВД области подполковник Заяц. Кто у аппарата?!
– Дежурный по РОВД лейтенант Вовк.
– Так и нужно сразу по форме представляться, лейтенант. Что, службу не знаете? И что, действительно, Вовк?
– Так точно.
– И откуда вы такой у нас взялись? Что-то я офицера с такой хищной фамилией не припомню. Давно в райотделе работаете?
– Вторую неделю.
– А, то-то я вас не знаю. А то думаю, кто это со мной в «Ну, погоди!» играть вздумал. Уже хотел вздрючить для порядку. Ну ладно, лейтенант, скажите-ка мне, где начальник райотдела Богданов, что он трубку не берет?
– Выехал на убийство.
– Какое убийство?
– По дороге на Рудно в лесополосе найдены трупы двух мужчин.
– Час от часу не легче! А кто из руководства на месте?
– Заместитель начальника по оперработе майор Галушич.
– Срочно найдите его и передайте, чтобы немедленно связался со мной. Надеюсь, запомнили, с кем говорите?
– Так точно.
– Выполняйте. – Подполковник положил трубку, отключил спикерофон, потянулся к бутылке и долил в рюмки. – Давай глотнем. Сейчас должен перезвонить зампоопер, а мы пока побалуемся коньячком. Кстати, настоящий марочный грузинский, а не та тюфтень, что в суперпупермаркетах на полках стоит. Ты-то в этом, наверняка, разбираешься.
– Да, я уже успел оценить, что коньяк отменный, – согревая пузатую рюмку в правой руке, Смуров отпил из нее немного и с видом ценителя одобрительно поцокал языком. На самом деле он не был таким уж большим знатоком и любителем коньяков и других горячительных напитков, хотя и мог при случае по вкусовым ощущениям безошибочно определить их качество. Он часто и помногу не пил, но и не отказывался иногда пропустить рюмку-другую. Из коньяков он предпочитал мягкие греческие, но, желая сделать бывшему сослуживцу приятное, сказал: