– И что это за дух, который может создать и поддерживать такую связь столетиями? – поразился я.

– Не знаю. Какая-то сильная духовная сущность, – пожала плечами Милана. – Бог, Осколок, стихиаль. Да мало ли кто? Много их разных.

– Тогда встаёт такой вопрос – чем мы с Леной можем помочь в борьбе с такой могучей сущностью, и зачем мы вам вообще?

– Это к Ане вопрос, – улыбнулась Бобровская. – Насколько я знаю, именно она потребовала вашего включения в состав экспедиции.

Я с изумлением посмотрел на Максакову. С чего бы вдруг она захотела лететь со мной?

– Не совсем так, – слегка смущённо сказала та. – Дело в том, что мой дар состоит в том, чтобы видеть лес вероятностей.

– Просто видеть? – поднял бровь я.

– Просто видеть, – подтвердила она. – Менять его, как Драгана, я не могу. Но видеть – это тоже немало.

– А разве менять не подразумевает видеть? – полюбопытствовал я, посмотрев на Драгану.

– Было бы неплохо, – усмехнулась та. – Но нет, Кен, это совершенно разные дары. И не надо недооценивать способность видеть лес во всём его многообразии – это очень сильный дар, который даёт не меньше возможностей, чем мой. Даже, пожалуй, больше.

– Так вот, – продолжала Максакова, – вы присутствуете во всех ветвях, которые ведут к успеху. Причём именно вы двое – ветвей, где присутствует только один из вас, просто не существует. И нет, я не могу видеть, каким образом вы окажетесь полезными. Может быть, позже это станет понятнее.

– Действительно, ценный дар, – согласился я. – Чисто из любопытства, сиятельная, и я прошу прощения, если этот вопрос будет бестактным – почему вы не предупредили Кису, что она проиграет?

– Она должна была победить, – помрачнела Анна. – Все живые ветви вели к её победе. Но когда мы уже приехали туда, лес вдруг всколыхнулся, и всё изменилось. Вдруг проявились ветви, где она проигрывает, и они с каждым мгновением становились всё сильнее. Я думаю, что это вы как-то изменили ход дуэли.

– Каким образом я мог бы вмешаться в ход дуэли? – поразился я такому выводу. – Я даже не понимал, что там происходило.

– Я не знаю, – пожала плечами Максакова. – Но лес почему-то стал другим, и я уверена, что именно вы на него повлияли. Потому что в тех ветвях, где вы не приезжали на дуэль, Ивлич победить не могла.

А ведь я и в самом деле это сделал. Только она ошибочно считает, что я изменил ход боя, а на самом деле я повлиял немного раньше – когда приехал туда и дал Драгане тот сатурат.

– А живыми мы останемся во всех ветвях? – задал я очень важный вопрос, возвращаясь к нашим текущим делам.

Максакова поколебалась, но всё же ответила:

– Не во всех, но мы постараемся таких ветвей избежать.

– А ну стой! – Лена ловко поймала за шиворот пробегающего мимо юнгу. – Ты куда так бежишь?

– Ну, надо, – подросток стоял смирно, но явно был готов при первой же возможности сделать ноги. Впрочем, Лена это прекрасно понимала и держала крепко.

– Юнге всегда бегать положено? – догадалась Лена.

– Ну, так, – признался тот.

Человек, незнакомый с бытом воздушников и моряков, возможно, подумал бы, что юнга спешит исполнить какое-то важное поручение. Лена, однако, настолько наивной не была, и сразу догадалась, что юнга торопится заныкаться в какую-нибудь норку и отдохнуть от предполётной суеты, пока его не припахали снова, уже надолго.

– Тебя как зовут?

– Тимохой зовут. Лапины мы, – юнга подумал немного и добавил на всякий случай: – Сиятельная.

– Я не сиятельная, – засмеялась Лена. – Когда посторонних нет, можешь даже просто Леной звать. Мы же с мужем сами из воздушников, только мы не на курьерах, мы на грузопассажирских ходили. Я юнгой ходила, а муж – помощником механика.

Тимоха выглядел потрясённым до глубины души – подобного ошеломляющего признания от высокопоставленной пассажирки он никак не ожидал.

– Вы с ним там встретились, что ли? – на лице его явственно отображалось сомнение.

– Нет, мы ещё до этого поженились, – покачала головой Лена. – Ну, воздушники обычно же семьями летают.

– А что вы юнгой-то делали? – всё ещё недоверчиво спросил Тимоха.

– А то ты сам не знаешь, – засмеялась она. – Подай-принеси, что же ещё. Ну, я большей частью на камбузе помогала – картошку почистить, овощи пошинковать, всё такое. Посуду перемыть, – лицо её при этом воспоминании слегка омрачилось.

– Девчонкам легче, – завистливо вздохнул пацан. – На камбузе-то чем не жизнь. А у нас и камбуза нормального нету, я в основном у механиков на подхвате. На погрузке ещё помогаю.

– Ну и дурак, если о камбузе мечтаешь, – авторитетно заявила Лена. – Вот подрастёшь, придёт время уходить из юнг, и что тогда? Спросят тебя: «Что умеешь?» И что ты с камбуза ответишь? «Умею картошку чистить?». А так в двигателях, в баллонах поднатаскаешься, сможешь сразу помощником механика пойти.