– Как ты сказал тебя величать-то? Напомни, а то уже вылетело в другое ухо.

– Зовите Тимофей, – напомнил Палинский.

– Понятно. Так что ты, Тимофей, хотел от меня услышать?

– Владимир Леонидович, вы же трудовую деятельность в органах начинали?

Петренко прищурил взгляд:

– Так тебя, мил человек, что именно интересует?

Визитёр набрал полные лёгкие воздуха, выдохнул, и начал свою речь подчёркнуто официальным голосом:

– Нас интересует старинная городская легенда о Доме с привидениями, по-нашему говоря – с чертями. Вот что мне удалось услышать от жителей города к сегодняшнему дню.

А дальше Тимофей рассказал, что слышал от Афанасия, завершив пересказом его беседы с опером на крыльце:

– Вот так он ему и сказал: «Забудь ты об этом домике, и не лезь в это дело. Спокойнее будешь жить». Но только это никак не объясняет, почему в Тайгарске у жителей сложилось мнение, что в этом доме чёрт живёт. Мне порекомендовали поговорить с кем-нибудь из ветеранов милиции, так как толком нынешние полицейские ничего об этом не знают. Я тут недавно совершенно случайно познакомился в парке с одним бездомным, его Саньком зовут, начал у него спрашивать, бомжи ведь городские улицы хорошо знают, а он мне подсказал вашу кандидатуру. Вы вместе в больнице лежали. Он говорил, что вы много об истории города знаете, много интересного рассказывали, и раньше работали в милиции, как раз напротив того дома.

Петренко жестом руки остановил его речь, и повернув голову в сторону, позвал:

– Ваня, ты нам чаю принесёшь?

Из коридора послышалось приглушённое:

– Да несу я, уже давно, пролить боюсь, – в дверном проёме показался «маркиз Карабас», державший в руках небольшой поднос, на котором стояли две чашки и вазочка с печеньем. Усатое лицо выражало целую гамму эмоций – крайнюю степень сосредоточенности и боязни уронить всё на пол. Увидев эти титанические усилия, Тимофей подскочил со своего места:

– Ваше высочество, позвольте помочь!

Старик замахал рукой:

– Не мешай, тут недалеко осталось. Дело нужно доделывать до конца.

А на лбу мальчика от напряжения уже выступили капельки пота – сосредоточившись на сохранности груза, он передвигал ступнями по чуть-чуть, неуклонно приближаясь к столику. Уже ставя поднос на него, маленький помощник немного ошибся в расчётах, и пролил чуть-чуть чая, расплескавшегося при «посадке». От досады выругался:

– Тысяча чертей! Дед, я пойду мультики посмотрю?

Петренко погладил его по плечу:

– Да, конечно, Ванюша, беги! Если что, я позову.

И Маркиз умчался в другую комнату. Провожая взглядом убегающего внука, хозяин дома взял в руку чашку, отхлебнул, и продолжил разговор с момента остановки:

– Саня, говоришь, зовут? Помню я его, конечно же, как он – жив-здоров?

– Жив, да и вроде нормально здоров, как это, конечно, можно к бездомному применить. Говорил, что кормовую базу сыскал в ресторане неподалёку. Вроде не пьёт.

Петренко улыбнулся:

– Интересный парень. С образованием. Не пил бы сильно в молодости, может и жил бы сейчас по-другому. Но, – тут старик задумался на время, и грустно закончил, – у каждого своё, и не убежишь от судьбы-то… Вот. Ну, что сказать – повезло тебе, Тимофей, как раз об этом домике я и могу тебе целую историю рассказать. Ты чего блокнот не достаёшь? Думаешь, запомнишь всё? Нет, парень, нужно всё записывать, не то потом придумывать придётся, а это уже будет другая история. Или тебе бумагу дать? Давай, я сейчас маркиза кликну.

Палинский замотал головой:

– Нет-нет! Владимир Леонидович, не нужно бумаги, сейчас ведь всё по-другому – в телефонах встроенный диктофон имеется. Вот смотрите, – С этими словами Тимофей вытащил из чехла мобильник, и выбрал функцию, – Так, включаю. Теперь все разговоры запишутся. Вы не против?

Старик покачал головой:

– Мне уж поздно чего-то бояться. Записывай. Уже включил?

– Да, всё готово, можно говорить.

– Ну слушай тогда.

И Петренко заговорил:

– В том подвале, после заявления обнаружили три трупа, все – бомжи. Все были убиты обрезком трубы. Команда не болтать об этом поступила сразу. По какой причине – я об этом догадался много позже, но так или иначе, легенда в Крещёвске появилась. Тот человек, которого обвинили в тройном убийстве, был такой же бездомный – он просто там валялся в пьяной отключке. Его и обвинили. Но из наших никто в это не верил, убийцу так и не нашли, не поймали. Впоследствии его прозвали «Мушкетёр». Прозвище возникло из-за характерного орудия убийства, которое он применял во всех без исключения случаях – узкое и длинное лезвие. «Будто шпагой орудовал», – как-то раз заметил патологоанатом, изучая нанесённые повреждения. Один из оперов, присутствовавших на совещании, услышав это определение, буркнул: «Мушкетёр хренов». Так с тех пор и пошло.