– А поздно.

– Я вас уже смутила?

– Заставила задуматься, - поправила Олинда.
– так что завтра мы в библиотеку.

Удержаться было выше моих сил.

– А санторинцы как же?

– Приедут, никуда не денутся, - отрезала подруга.
– Мало ли кто и куда поедет, а тут судьба решается! Я и не думала, что вот так...

– А что удивительного?

– что эти законы забыли.

– Двадцать шесть лет Виктора. Поколение, - вздохнула я.
– Они не применялись, да и сколько тех драконариев? Вот и забылось постепенно...

Девушки переглядывались.

С их точки зрения, Виктор совершил жуткую подлость. Подставил сестру, искоренил считай, половину драконариев, переиначил законы, а о каких-то вовсе заставил забыть. Не отменил, нет.

Хотел, наверняка, но драконы...

Как я поняла из объяснений Виолы, часть законов составлялась при участии драконов. Которым вовсе не хотелось, чтобы их наездников гнобил кто попало.

Здесь вам не там!

Если в оставленном мной мире на армию можно было плевать и заявлять что-то вроде: 'опричина, тупая военщина'... да мало ли уродов и эпитетов?

Здесь, за попытку просто косо поглядеть в адрес драконария, можно было схлопотать кучу проблем.

В лучшем случае.

В худшем?

Тебе просто откусят голову. Драконы людей не едят, но трупу это будет безразлично. Его не съедят, его понадкусывают. Это очень утешает, правда же?

Так что на Наресе, да и на всем Фейервальде вопрос стоял только так.

Драконарии - умнички, молодцы и вообще элита. Не нравится - все претензии к драконам. Только лучше устно, а то бумагой они даже для некоторых надобностей не пользуются.

Так что Виктор хоть и испохабил многое, но отменить не смог. Его бы и корона не спасла, разве что у кого-то из драконов в зубах застряла. Ничего, сплюнули бы в сторону.

Стоит ли говорить, что моя информация полностью подтвердилась?

Если покойники вертятся в гробах, то Виктору Третьему навеки была суждена роль вентилятора.

***

Санторинцы приехали через три дня. И было это похоже на восточную сказку.

Красавчики в белых хламидах... да, что-то такое я видела в фильмах о востоке. Бурнус.

Белое, развевающееся, с вышивкой и капюшонами. И все верхом.

И по дороге.

Хм, у меня есть один вопрос. Как им удалось сохранить свои вещи такими белыми? Если что - лошади потеют и пахнут. Дорогу шампунем не моют, пыль летит, и грязь тоже летит.

С утра еще дождь был...

Вывод?

Господа выпендрежники. Остановились неподалеку и переоделись, вот и вся тайна.

Но хороши. Красавцы, ничего не скажешь... все как на подбор. Высокие, черноволосые, все с бородками, у кого-то они покороче, у кого-то окладистые, чуть не до пояса.

Память Каэтаны отозвалась очередными сведениями. Санторинцы не бреют бороду. Считают ее признаком настоящего мужчины. Сбрить бороду для санторинца почти позор и унижение.

Если она не растет?

Кара Сантора.

Кстати, все вооружены. В мирной академии - и куча красавчиков с оружием? Ректор что - с дракона упал? Простите, у него нет дракона! Но это все равно бред!

Мы же из драк и конфликтов не вылезем!

Но скептически была настроена только я. Девочки смотрели с восхищением.

– Каэ, смотри! Принц Баязет!

Мариса шептала так страстно, что стекло едва под губами не плавилось.

Я прищурилась вниз.

Принц? Хмммм... хорош, гад! Если кто смотрел фильм 'Лоуренс Аравийский'... фильм старый, 1962 года, английский. Вот там шейха Али Ибн Эль Хариша играл Омар Шариф. И КАК играл! И как выглядел!

После этого фильма он стал звездой. Вот звездюк тут и шествовал. С полным осознанием своего величия и неотразимости.

Даже мне, закаленной огнями и водами, пришлось нелегко. А, девчонки просто плавились. Стекали вниз, помани он хоть кончиком пальца - полетят. И у Лив бессмысленное выражение лица, и у Фати...

Сив одна смотрит спокойно.

– Тебе блондины нравятся?

– А...? Э...?

Понятно. И ее накрыло, просто покер-фейс лучше. Я еще раз посмотрела на принца.

Словно услышав мои мысли, он поднял голову и посмотрел вверх. И что хотите со мной делайте...

Столько холодного и презрительного равнодушия было в его глазах, столько брезгливости...

Падите ниц, презренные черви!

Девочки смотрели, но ничего не видели. А мне было неприятно даже глядеть на эту ходячую надменность.