Нет.

Не дойдет.

– Эсса Кордова, я хотел пригласить вас.

– Куда?
– искренне удивилась я.

– К нам прибывают санторинцы. Будет прием, и я там буду. Мой род не из последних... я бы хотел... просил вас...

Здоровяк налился краской так, что стал похож на большой томат. Я его мучить не стала. Идти... нет, мне не слишком хотелось, но...

Равновесие!

Где оно и что оно?

Может, между Сантором и Равелем? Не знаю, ничего не знаю! Даннара!

Ну хоть подсказала бы!

Придется идти и своими глазами смотреть. Почувствуешь - узнаешь - разберешься...

Меня б подопечные за такие заявочки зарыли! Симптомы, пожалуйста! Гррррр!

– Я буду рада сопровождать вас, эс Гил. Это честь для меня.

Здоровяк расслабился. Медленно разжались пальцы, толщиной с хорошую сосиску. Переживал.

Надеюсь, он мной не увлекся? Это бы не ко времени. С другой стороны - и пусть его. Мне он не нужен, но если Мариусу морду набьют, и хуже не будет? Правильно?

Правильно...

– Эсса Кордова. Можно я буду... я с уважением... только по имени...

Я кивнула.

Пусть называет по имени. Время сэкономим.

– Каэтана.

– И если можно... Эстебан. Пожалуйста.

Я кивнула еще раз.

– Хорошо, Эстебан. Скажите мне, что вы наденете на прием?

– Н-надену?

Я только глаза закатила. Пан баран.

– Эстебан, наши наряды будут рядом. Они должны сочетаться. Цветом.

– А... красное. Темно-красное.

Красный клочок любит всяк дурачок. Понятно. Голубое платье надевать нельзя. Хорошо, что есть бежевое. И очень удачно даже. Каэтану оно превратит в моль, лишенную всяких красок. То есть меня превратит. А мне того и надо.

Мальчики, девочки, они хорошие. Но это именно что мальчики и девочки. Я-то старше. И мне с ними бывает откровенно скучно.

Ладно, девчонки хорошие. А парни... мальчишки, и все тут. Молодняк. Зелень салатная. Несъедобно.

– Хорошо. Эс Гил, проводите меня в общежитие?

– Д-да, эсса Каэтана.

Руку мне предложили честь по чести.

– Спасибо, Эстебан.

Мне все равно, а человеку приятно.

***

Кому не все равно, так это девушкам. Не успела я в душ зайти...

– Каэ, ты с Гилом?

– Я?

Я уж и думать про дурачка забыла. Триста лет он мне не нужен.

– Ты, конечно!
– удивилась Олинда.
– Он тебя специально ждал?

– Ты ему нравишься, - со знанием дела заметила Фати. Севилла кивнула головой, добавляя сказанному весомости.

Я фыркнула.

– Я уж и думать про него забыла. Стоял, ждал, на прием пригласить.

– А-аааа...

– Я согласилась, - я нырнула под душ на минуту, и принялась щелкать рукоятками. Горячо - холодно. И так пять раз подряд. Правда, закончила на горячем режиме. Не люблю я холода.

– Серьезно?
– удивилась Сив.
– Каэ, он же дурак!

– Беспримесный, - кивнула Олинда.

– Знаю, - я принялась растираться полотенцем, которое не иначе, как из наждачки выкроили. Ничего, для кожи полезно.
– Зато с ним разговаривать не надо. И думать о нем не надо. И вообще... дурак же!

– Понятно, - Фати не насмешничала.
– Ты права, у него все на лбу написано. А тебе... он ведь тебе не нужен.

– Нет. Зачем?

– Из него хороший муж получится. Мешать не будет.

Я пожала плечами.

– Мне не надо. Хотите - забирайте, чем смогу помогу.

– Я подумаю, - согласилась Сив.
– Фати права. Им легко управлять.

Я промолчала. У всех разные запросы в семейной жизни. Мне такое не надо, а кто-то счастлив будет. Ну и на здоровьичко!

– А что ты наденешь?

– Бежевое платье.

– Оно же... никакое!

– Вот и отлично.

Я усмехнулась.

Что верно, то верно. Платье и правда никакое. Но с палантином, который я нашла, оно оживет. Только вот... стоит ли?

Не знаю.

Пока - не знаю.

Интерлюдия

Раэн Бонифацио Риос посмотрелся в зеркало. Нахмурился, выдернул из брови волосок, который нарушал гармонию, пригляделся.

Да, вот так. Левая бровь симметрична с правой. И ее можно поднять в ироничном жесте.

Эссы млеют.

Вот, как сегодняшняя... как там ее? Лонго?

А, пустышка. По-настоящему интересна вторая.

Эсса Кордова. Да, Каэтана Кордова... вроде бы серая и скучная, незаметная и скромная, но... в таких ситуациях она и проявляется. И это будоражит.