Шрифт:
Олинда Оливера, которая стояла перед дверями комнаты Каэтаны, выпятила бюст так, что Матиас даже цветами загородился. С букетом пришел. Розы принес.
– Каэтана сейчас не хочет никого видеть! Что непонятного?
– Эсса, я только отдам букет.
– Она даже на занятия сегодня не идет! Хватит мучить больного человека!
– Я сейчас вернусь с врачом, - пригрозил Матиас.
Зря.
Это он не видел, как за его спиной переглянулись Севилла и Фаттима, тоже вышедшие на шум. А Мариса видела. И тоже оглянулась.
Никого?
Нет, никого.
– Хотя с тремя врачами!
– рыкнула Олинда.
– Хоть с пятью! Что непонятного в слове МИГРЕНЬ!?
Мариса меланхолично подумала, что Матиасу в ближайшее время все будет понятно. Он это слово навек запомнит! Потому что Севилла Коцци, надменная и равнодушная, абсолютно спокойно взяла с подоконника вазу - и треснула Матиаса по голове.
Лиез только хрюкнуть и успел, оседая на пол. И что самое печальное - никакого сочувствия Мариса к брату не испытывала. Уж как он ухмылялся, рассказывая ей про Жоао Феррера... это у нее вазы под рукой не было. А жаль!
– Отлично, - одобрила Фатима, которая кажется, готова была добавить Матиасу еще. Просто не потребовалось, он и так отлично потерял сознание.
– Ой-ой-ой, - ахнула Мариса.
– Ужас! Кто-то разлил воду из вазы, Матиас повернулся, поскользнулся - и упал?
– И так неловко ударился головой, - согласилась Олинда.
– Ты все видела?
– Да-да, надо срочно сказать коменданту! И привести беднягу в чувство, и в больницу его, - согласилась Мариса.
Как оказалось, выиграли они для Каэтаны не сутки, а даже чуточку побольше.
Севилла немного не рассчитала силу, или ваза попалась твердая, или Матиас как-то неудачно подставился. Но врач сказал, что парню придется полежать дня три.
Сотрясение мозга - с этим не шутят.
Разум - вещь очень загадочная, мало ли, как дело повернется? Не-не, полежите, молодой человек. Дня три. А если будете себя плохо чувствовать, то и пять.
Девушки?
А зачем вы девушке - без мозгов? Что с вами делать, с таким?
Матиас скрипнул зубами, но согласился. Хотя в свое падение, кажется, не поверил. Но - девушкам на это было глубоко начихать. Главное, Каэтане время выиграли, а остальное их не волновало.
Глава 8
Я плыла в потоке чувств и мыслей.
Не только своих, нет. Чужих тоже.
Ее звали Виола.
Совсем юная драконица, которая даже не успела сделать ни одной кладки, ей всего-то двадцать шесть лет... считай - младенец.
Ладно, драконы растут быстро, и взрослеют быстро, Виола не станет исключением.
Размножаться драконы могут с тридцати лет, тогда же считаются и взрослыми. Но у них с этим намного сложнее.
Драконы откладывают яйца, но развитие драконят начинается еще в утробе матери. То есть яйцо откладывается, как у крокодилов, уже с зародышем.
Одно.
За один раз.
И чтобы сформировался здоровый зародыш, чтобы яйцо потом спокойно выросло... столько всего нужно!
Во-первых, драконица должна быть полностью сформировавшейся. То есть тридцать лет - это когда можно спариваться. Вылетать, сплетать шеи, по выражению самой Виолы.
Но потомство лучше не заводить.
Оно практически наверняка будет неполноценным.
Вот, лет в пятьдесят - шестьдесят - дело другое. И зародыш сформируется правильно, и самой драконице вреда не нанесет... размножать тридцатилетнюю драконицу - это как десятилетнюю девочку.
Да, были в истории планеты Земля и такие времена, кстати. Когда в пятнадцать лет девочки уже мамами становились, а в двадцать пять - могли и бабушками. А то и раньше. Бывало всякое, и созревают все по-разному, но кто сказал, что это хорошо для матери и потомства?
И мать погибает, и дети хилые получаются.
Это по собственно драконице.
Так что каждый год яйца драконицы не откладывают. Раз в десять - двадцать лет, так правильнее будет. И то регулярно проводится отсев.
Нет, яйца не разбивают.
Просто яйцо, в котором зародыш не сформировался, или он нежизнеспособный, не будет расти и развиваться. Такие яйца уничтожают сами драконы. Огнем.
Во-вторых, нужны специфические условия.
Они у драконов есть именно здесь. Эти пещеры, эти минеральные воды, освещение, влажность, соленость... всех параметров не перебрать. Но и воссоздать их где-то в другом месте пока не получилось. Это, конечно, опасно.