В понедельник около шести утра меня разбудил звук, похожий на взрыв. Вынырнув из сна, я поняла, что это лишь мусоровоз на парковке. Я попыталась снова заснуть, но безуспешно. Решив не терять больше время, я мысленно спланировала все, что мне нужно сделать за сегодняшний день. В полумраке я пробралась к своему столу, чтобы включить компьютер. Мне нужен новый, более мощный ноутбук. Звуковой сигнал оповестил о новом сообщении – автор Эндикотт, и оно было адресовано всей кафедре.

Сначала я не поверила своим глазам. Это никак не могло быть правдой.

Они нашли предсмертную записку Розы.

Я перечитывала сухие строки раз за разом, и зрение мое затуманивалось. Слезы текли по щекам, но я едва их замечала. Спустя некоторое время я нашла в себе силы взять салфетки и выпить воды. Приняв горячий душ и одевшись, я направилась на кафедру. В кабинете уже сидела Мейрид, уставившись в монитор пустым взглядом.

– Мейрид, ты как? – спросила я. – Держишься?

Под ее глазами залегли фиолетовые полумесяцы. Я принесла один из свободных стульев и поставила рядом.

– Не хочешь поговорить?

Некоторое время Мейрид молчала, потом заговорила медленно, словно пыталась вспомнить, как правильно составлять из слов предложение.

– Мне… нужна минутка.

– Хорошо, – кивнула я. – Поговорим позже.

Я поднялась со стула и направилась в кабинет Эндикотта. Дверь была приоткрыта. Катрина, Берти и трое незнакомых мне студентов сидели полукругом, но все молчали. Эндикотт подошел ко мне и едва заметно кивнул.

– Рад тебя видеть, Изабель. Могу я предложить тебе что-нибудь? Чай?

– Нет, спасибо. – Я положила руку на живот. Внутри все болезненно сжималось.

Катрина подошла и обняла меня.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Не очень.

– Ох, – вздохнула она, склонив голову. – И ты так далеко от дома. А тут еще навалилось такое. Что бы тебе ни понадобилось, звони мне. Или Берти.

– Я ценю это, – ответила я. Катрина вернулась к Берти и обняла его. Эндикотт подошел ближе.

– Как это случилось? Где нашли записку? – спросила я его.

– Она была прикреплена к двери моего кабинета.

– Что в ней было?

– Я не могу раскрыть эту информацию, даже если бы захотел. – Он сжал губы. – А я не хочу.

– Но они не нашли тело? – продолжала я, ничуть не смутившись.

– Полиция сказала, что это не имеет значения. У них есть… другие доказательства. – Он сделал глубокий вдох и быстро выдохнул. – Никто из нас не понимал, что она страдала. Роза очень хорошо это скрывала. Ты ее ближайшая подруга. Какой она тебе показалась, когда вы встречались в последний раз? Жизнерадостной, как и всегда?

– Она намекала на какие-то проблемы, но ничто не указывало на… – пробормотала я, запинаясь. Эндикотт покачал головой. Пытаясь собраться с мыслями, я спросила: – Где Уильям?

– В дороге. Он должен вернуться уже к вечеру. – Я кивнула и села на один из свободных стульев. Несмотря на то, что в кабинете царила тишина, присутствие других, хоть и незнакомых людей, которые могли разделить горе, успокаивало. В какой-то момент Эндикотту позвонили, и все вышли, позволив профессору работать.

Катрина и Берти, взявшись за руки, направились в сторону ее кабинета. Я же пошла проверить состояние Мейрид, но свет в нашем кабинете уже был выключен.

Купив продукты в супермаркете, я столкнулась с Шоном на выходе из магазина. Он крепко обнял меня и поцеловал в щеку.

– Я сожалею, – произнес он. – За все, что я наговорил тогда в машине, по дороге в горы. Я ужасный человек.

– Нет, это не так, – возразила я.

– Хочешь пойдем куда-нибудь поговорить?

– Может, завтра? Мне нужно пойти домой и прилечь. У меня раскалывается голова.

– Отдохни немного, – предложил Шон. – Нужно время, чтобы прийти в себя.

Я шла домой, едва замечая сильный ветер, который кусал щеки.

«Может, сходить в библиотеку», – подумала я, разложив продукты. Впрочем, я быстро отказалась от этой идеи – мои мысли были заняты Розой. Ни на чем другом я не могла сосредоточиться.

Следующие две недели пролетели как в тумане. Чувство скорби, охватившее не только факультет истории, но и весь кампус, было осязаемым. Все вокруг напоминало о Розе, и на глаза тут же наворачивались слезы. Стоило мне заметить кого-нибудь, укутанного в яркий шарф, как слезы сами собой текли по щекам. Мне казалось, что я вот-вот увижу, как ее маленькая синяя машина поворачивает из-за угла. Стоило закрыть глаза, как я видела улыбающуюся Розу, которая говорила: «Я жива».