Биджу. Она ведь не могла заболеть? Шиноби вообще редко болеют, разве что в детстве. Да еще и эта треклятая печать.

Она направилась к столу, чтобы облокотиться. Дышать стало тяжело. А перманентное жжение в джуин трансформировалось в пульсирующую боль. Волны боли накатывали одна за другой, охватив её тело целиком. Затем в шею с левой стороны будто погрузили раскалённые иглы.

Анко застонала, схватившись за шею.

– Ты чего, шею потянула? Или продуло? – Сайтама подошёл к девушке. Та, не удержав равновесие, упала прямо в его объятия, ноги её не держали, то и дело подкашиваясь. Тело забил озноб. Она не понимала, что с ней происходит. Голова шла кругом, а от боли в печати она, казалось, потеряет сознание.

Чакра начала истощаться, уходя будто бы в никуда.

Она истошно заорала, не в силах сдержаться, из глаз брызнули слезы.

Лицо Сайтамы стало серьёзным. Он понял, что девушке действительно стало плохо, и решил действовать. Он подхватил её на руки и мощным пинком пробил стену. От удара всё здание содрогнулось от основания и до самой крыши, разбудив генинов, прошедших Второй этап.

Он уже не помнил точно, где находится выход, потому бежал напролом, пинками разрушая стены. Наконец он выбрался наружу, с грохотом вылетая на поляну. Каменные осколки всё ещё падали за его спиной.

Сайтама помнил, где находится госпиталь, и решил последовать туда, где куноичи могли помочь. Ибо он ни в медицине в целом, ни в оказании первой помощи в частности не соображал от слова "вообще".

– Стойте! – когда он выскочил на залитую серебристым светом поляну, рядом возникли шиноби в масках: на одной была нарисована Сова, на другой – Кот. – Что за взрывы? На башню напали?

Сайтама остановился с дрожащей Анко на руках, проигнорировав вопросы оперативников.

– Здесь медики есть? Ей срочно нужна помощь.

– ... – на его слова никто не ответил, АНБУ лишь застыли, переводя взгляд с лысого на Митараши, что потряхивало от озноба.

– Митараши Анко? Что с ней стряслось? – один из оперативников подошёл ближе. – Что с вами? Вам плохо? – он обратился к куноичи.

Анко зашипела от боли, но ответила:

– Нет, бл..., хорошо!

– Что-то вы, ребята, тормозите, – сказал Сайтама. – Я спросил: медики здесь есть? Если нет, то я понесу её в больничку.

– Э... – замялся анбушник, – но до госпиталя не менее получаса пути, и это если...

На поляну неподалеку от башни приземлились три фигуры. Одна из них вышла вперед:

– Меня зовут Якуши Кабуто. Я немного разбираюсь в ирьёниндзюцу.

– Генины? – спросил оперативник АНБУ. – Это вас не касается, просто пройдите в Башню, чтобы закончить этап.

Вдруг Анко закричала, а её тело выгнуло дугой. Она вцепилась мёртвой хваткой в Сайтаму и, подавив крик, до крови закусила губу.

Пепельноволосый, поправив круглые очки, блеснувшие в лунном свете, бросил своим сокомандникам:

– Идите в башню, я задержусь.

Двое рослых парней в тканевых масках молча кивнули и, обойдя анбушников, последовали в башню. Кабуто же, не обращая внимания на оперативников, беспокойным шагом направился к девушке:

– Положите её на землю, пожалуйста.

– Угу, – Сайтама опустил девушку на траву, но та по-прежнему не отпускала его, будто когтями вцепившись в жёлтый костюм. – Это...

– У вас на руках мне будет неудобно её осматривать. Какие симптомы? С чего все началось? – Кабуто достал подсумок с медикаментами.

Сайтама по возможности мягко отцепил Анко от себя и положил на траву. Девушка, скрипя зубами, стонала. Тело её скрутило в судороге.

– Она, это, – замялся лысый, – сначала за шею схватилась, потом ей плохо стало. Вроде бы и всё.

Генин отвернул лацкан плаща, открыв горящую золотисто-багровым светом печать в виде трёх томоэ.

– Ну что там? – с нетерпением в голосе спросил один их АНБУ, подойдя ближе.

Кабуто, тут же вернув лацкан обратно, активировал Шосен, засиявший мягким зеленоватым цветом, и заводил руками вдоль тела куноичи:

– Нет нужды беспокоиться, я здесь справлюсь.

Второй оперативник возразил:

– Но ты ведь генин и сказал, что лишь немного разбираешься в медицине.

– М... – протянул Кабуто. – Возможно, я не совсем точно выразился...