— Мы пойдем к Борису Корнееву, или, как его зовут в Брисбене, Биллу Корну, — сказал Струмпе после того, как закончилось чаепитие. — Устроим Алека на квартиру. Я думаю, что они охотно возьмут жильца.

— Можно я с вами, папочка? — попросила Айна.

— Конечно, дочка. Если не надо помогать маме.

— Пусть идет, — улыбнулась Нина Сергеевна. — Тут нечего помогать.

Они вышли на Элизабет-роуд.

— Это совсем рядом, — сказал Струмпе. — Мне кажется, что у Корнеевых будет удобно. Тем более что Билл — ваш единомышленник и приятель Артема.

Через четыре дома Струмпе остановился у коттеджа и дернул за звонок.

— Хорошо у вас живут рабочие, — иронически сказал Алек. — Собственные коттеджи… Благодать!

— К сожалению, далеко не все так живут. Нас с Биллом в расчет принимать не следует. Мы ремесленники высокой квалификации. Я столяр-краснодеревщик, Билл — механик. Так сказать, рабочая аристократия. Мы зарабатываем по шестьдесят шиллингов в неделю. А большинство работает тяжело, а зарабатывает не свыше сорока шиллингов. Не всем улыбается Австралия. А дома наши взяты в рассрочку. Не заплатишь в срок, сам понимаешь…

Он не успел закончить. К калитке подошел низенький худощавый человек, с почти лысой головой, с отвислым большим носом и веселыми, добрыми глазами, Он откинул щеколду, обнял Струмпе.

— Редко ты заглядываешь ко мне, Эдди. Наверное, появилась какая-нибудь нужда в старом Билле, иначе ты не пришел бы. Так? А что за молодой человек с тобой? Здравствуй, девочка. Давно тебя не видел. Стала совсем большая и красивая.

Айна рассмеялась:

— Что вы, дядя Билл. Большая я стала лет восемь тому назад, а красота — дело вкуса.

— Ты именно в моем вкусе.

Они прошли в гостиную, как две капли воды похожую на гостиную Струмпе. Эдгар Янович объяснил цель их прихода, рассказал про Алека, не забыв упомянуть, что тот приехал к Артему. Билл не колебался.

— Даша, иди сюда! — позвал он.

Вошла его жена. Спокойно выслушала мужа и доброжелательно сказала Алеку:

— Я буду рада иметь вас жильцом, если вам понравится комната. Мы живем с Биллом вдвоем, и вы нас не стесните. Я хотела бы только сдать комнату с пансионом — завтрак и ужин. Как вы на это смотрите?

— Это меня вполне устраивает.

Спустя десять минут все было закончено и Алек мог перенести свой чемодан из гостиницы. Обстановка была самой простой, но лучше ему и не требовалось. В комнате имелось все, что нужно. Шкаф, стол, два стула, умывальник с тазом и большим кувшином. Цену Корнеевы взяли с него очень умеренную, и Алек заплатил вперед за месяц, поблагодарил хозяев и стал прощаться.

— Я еще останусь поболтать с Биллом, — сказал Струмпе. — А ты, Айна?

— Пойду домой.

— Довольны тем, как вы устроились? — спросила она, когда они с Алеком вышли на улицу. — По-моему, хорошо. И теперь мы соседи.

— Вот этому обстоятельству я и радуюсь больше всего, — искренне сказал Алек. — Только не надоесть бы вам.

— Все зависит только от вас. Вы должны быть всегда интересным собеседником, остроумным, никогда не повторяться…

— Боюсь, что я не сумею удовлетворить всем этим требованиям. Я стал таким нелюдимым за время своих скитаний.

— Тогда пеняйте на себя. Я не люблю нелюдимых. Открытые и веселые люди мне больше по душе.

— Я постараюсь стать таким под вашим влиянием, Айна. Разве не заметно, каким я становлюсь разговорчивым в вашем присутствии? Сделаю все, чтобы вы меня не прогнали.

— Посмотрим, посмотрим…

Так болтая, они дошли до гостиницы. Алек расплатился, взял свой чемодан и вернулся к Корнеевым. Айна ушла домой.

Струмпе все еще сидел с Биллом. Они пили пиво.

— Завтра вечером, Алек, я сообщу вам, что мне удалось сделать. Полагаю, что больших затруднений с работой не встретится. Люди в порту нужны. Об этом мне говорил Поллак дня три назад. Ну что ж, я, пожалуй, пойду. Будьте осторожны, Алек, с этим старым австралийцем Биллом. Он очень любит пиво и может вас приучить к нему.

— Меня это не пугает, — засмеялся Алек. — Как бы я его не отучил пить.

Струмпе попрощался, а Алек, отказавшись от ужина, прошел к себе в комнату. Настроение у него было прекрасное. Давно он не чувствовал себя так хорошо. Знакомство с Артемом и сознание того, что теперь он по-настоящему нужен любимому делу, что предстоит большая работа, делали его счастливым. И еще он думал об Айне…

6

Артем приехал в Брисбен спустя неделю. Он был возбужден, чем-то взволнован и, появившись один раз у Струмпе, исчез.