Безумно утомленному разуму показалось что враги чуть-чуть замедлились, а раны начали затягиваться немного быстрее и перестали болеть. И это замедление врагов продолжилось и после следующего удара, когда моя рука ударила чуть сильнее положенного, и вместе с рукоятью в голову насекомого вошел еще и кулак. Ну а потом началась РЕЗНЯ.

Понятия не имею, как на самом деле работает эта хрень с путями, особенно в моем случае. Это почти невозможно просчитать. Включается ли в дело путь резни, когда врагов много, или же рубильник переключается после определенного количество убийств, или же это завязано на приложенные мною усилия?

Даже в библиотеке дома не был четко описан механизм, а лишь общие принципы. И самый главный принцип состоял в том, что конкретно этот враг мне был не страшен, ведь количество врагов не играло роли. Будет ли их сотни, тысячи или даже миллионы — абсолютно не играло никакой роли. Человек познавший путь Асуры сам собой является живой армией. Вот дуэлянты из нас хреновые. Наш путь никак не помогает в борьбе против одного сильного противника. А вот если противники слабее, равны или же чуть сильнее, и если их много — вот тогда мы непобедимы.

Но не стоит считать бойцов с таким путем слабаками против по-настоящему сильных противников, ведь наш путь не только временно усиливал. Конечно, после битвы все это усиление улетучивалось, но кое-что все же оставалось внутри. Таким способом, лучшим способом для усиления таких как я являлась война. Только там мы могли стать сильнее, устраивая постоянную резню. Порочный и злой путь, который в целом мне полностью подходил.

А ведь усилиться я очень хотел. Тут ведь дело не только в банальном выживании. Я чуть ли не с содроганием думал о своем будущем, когда наконец-то вернусь домой — на Землю. Кем я там буду? Тупо физиком с очень хорошей регенерацией?

А ведь перед уходом я чуть ли не пол Пекина взорвал, так что зубы на меня точат многие. А без магии я не смогу так же доминировать и диктовать свои условия.

Ну и что, что я почти не убиваем? И не таких бессмертных аннигилировали. Тупо свяжут и бросят в жерло вулкана. Или же можно собрать пяток даже не профессоров а кандидатов с огненной магией, и зажарить издалека.

Короче без магии было не легко, а вернется ли она ко мне? Не факт, далеко не факт. Если есть вероятность что случиться некая невероятная хрень, то она обязательно случится. Поэтому нужно было максимально усилить текущие физические кондиции, и все что связано праной. Собственно массовая резня отлично помогала мне в этом деле.

Забавно, что у меня оставались силы на сторонние размышления, в то время как тело чуть ли не двигалось само, чисто на рефлексах, находя идеальные пути для убийства противника. Свои кинжалы я давно потерял, и бился всем, что попадется под руку, а иногда и голыми руками.

Земли под ногами давно уже не было, а передвигался я исключительно по трупам, которыми была завалена маленькая полянка на несколько метров вверх. Ну а враги все пребывали и пребывали казалось нескончаемым потоком, и мне уже казалось, что живым я из этой битвы не выйду.

Путь Резни конечно же делал меня сильнее, выносливее и так далее, но… В любом организме существует предел. Есть некоторые вещи, которые нельзя восстановить, или по крайней мере быстро восстановить при помощи праны. Путь Резни не делает человека богом и не усиливает его бесконечно, иначе во вселенной не осталось бы жизни. И мой предел уже был близок. Я чувствовал, что скоро просто свалюсь мертвым не от ран, оставленных врагами, а от внутреннего истощения. Однако, насекомые по всей видимости об этом просто не знали. Поэтому и отступили.

Когда именно враги закончились я даже не понял. Минут десять я все еще стоял на горе трупов весь в слизи, которая заменяла пчелкам кровь или еще что-то, и смотрел по сторонам, в поисках нового врага.

А потом я просто упал и потерял сознание.

То, как суккуба вышла из своего убежища, нашла меня и перетащила в безопасное место, я всего этого не видел. Проснулся я по внутренним ощущениям после десяти часов сна. Самочувствие было просто зашибись. В теле не было никаких намеков на усталость, или даже истощение.

— Сколько часов я примерно проспал?

— Не знаю. Примерно шестнадцать. Ты уже в норме?

— Да, все в порядке. Где мы?

— Я нашла бурелом в метрах пятидесяти от той полянки, и перетащила сюда тебя и наши вещи.

— Почему я такой чистый? Ты нашла ручеек?

— Нет. Все тот же древесный сок.

— Это от него такой приятный запах?

— Не только. Я постаралась сварить малое зелье исцеления, и намазала твое тело ею.

— Тот синий цветок?

— Да, и еще несколько ингредиентов. Кстати, один из черепов был испорчен. Я использовала ее как котелок, но он треснул.