Я зажмурилась. Крепче прильнула к нему.

– Я тебя не боюсь.

– Глупая…

– …девка. Одиннадцать лет прошло, а я так и не изменилась. Я помню.

Он застонал, стукнулся затылком о стену. Ладонь на моей спине окаменела.

– Если бы я тогда справился, тебе бы не пришлось жить с этим ублюдком…

– Макс, ты не мог тогда ни с чем сам справиться. Ты был еще ребенком. Мы оба были еще детьми…

Он отрицательно качнул головой.

– …просто пешками в игре тех, кто был намного сильнее в то время.

– И одним из тех, кто посодействовал «тем, кто намного сильнее», был мой лучший друг. Я же вырос с ним, Света. В одном долбанном дворе. Его мать меня кормила, когда моя бухала…

Подвинувшись выше, я прильнула губами к его щеке. Прямо к играющим под кожей желвакам. Рукой гладила по лицу, прижимая крепче.

– Как так можно? И в глаза же мне смотрел, ублюдок…

– Фактически ты сам его попросил мне соврать, Макс. И так совпало, что вместе с твоей просьбой поступило и такое вот «выгодное» предложение. А может ему угрожали…

– Ты что его оправдываешь?

– Нет. Ни судить, ни оправдывать у меня права нет. Просто предполагаю, как он мог думать в тот момент.

– И деньжат поднять, и без мук совести… А что, я же сам попросил, - горько выплюнул Макс.

Я перебралась к нему на колени, обняла за плечи. Двигать рукой было больно, но это едва ли привлекало внимание. Как могло, ведь Максу больнее. И я его боль сама чувствовала. Это как ножом не только ударить, но и потом неспеша провернуть его несколько раз в ране.

Провела губами по его скуле к краешку губы и мужчина со стоном поймал мои губы. Прошелся по ним языком, скользнул в рот. Обхватил ладонью за затылок, надавил, углубляя поцелуй. Смаковал каждый сантиметр моего рта, задыхаясь от эмоций.

Адреналиновый откат вызвал дрожь в теле, но она очень быстро сменилась дрожью иного характера. Теперь я дрожала от желания.

– Завтра домой поедем, - хрипло прошептал Макс, прислонившись лбом к моему лбу. – Не в тот дом, в другой. Но бояться тебе нечего, запомни.

Я подавилась воздухом.

– Ты… ты нашел того, кто меня заказал?

– Света, мои проблемы…

– Из-за твоих проблем меня подстрелили, - взвизгнула я, отодвигаясь.

Словно в подтверждение моих слов, плечо прострелило болью.

Макс зажмурился.

– Я же сказал, что тебе бояться нечего.

– Отлично, - я сползла с его колен, - это меня очень успокоило. Вот прям очень!

– Что ты хочешь, Света?

– Чтоб ты рассказал, что собираешься делать.

Мой голос звучал как-то иначе. И тон был другим, и ощущения. Какие-то странные. Другие. Словно сейчас, здесь, рядом с Максом была уже какая-то другая я. Новая. Словно прежняя я умерла в той зале на руках у Димы, а вместо нее появилась совершенно другая женщина, в которой от прежней сохранилась лишь нереальная, необъяснимая и всеобъемлящая любовь к этом мужчине. Любовь, пронесенная через долгие одиннадцать лет. Любовь больше жизни.

***

В палату зашла мама. Одетая в треники, худи и дутую куртку, без макияжа и с хлопковым шоппером в руках, она была едва узнаваема. Где укладка, стрелки, каблуки?

Вспомнилось все, что я ей наговорила. Пожалуй, пребывание в полуадеквате из-за обезболивающих пришлось кстати. Вряд ли в ином состоянии я бы такое смогла.

Прежняя я. И ей бы сейчас было стыдно за сказанное, это точно.

– Максим, мне нужно поговорить с дочерью.

– Добрый день, Милена, - едко ухмыльнулся он.

Но с готовностью вскочил с койки.

– Макс…

Он склонился к моему уху. Нарочно касаясь его губами.

– Я сейчас поеду в клуб на пару-тройку часов, Света. Нужно пару дел решить. Потом вернусь и мы поговорим. Даю слово.

– Пожалуйста, не делай глупостей, - это все, что я могла сказать.

Помешать такому, как Макс я – обычная женщина - не в силах. Тем более сейчас.

Макс резко выпрямился и, придерживая раненное плечо, вышел за дверь. Мама проводила его презрительным, полным неприязни взглядом.

– Светлана, помнится в юности он тебя бросил даже не удосужившись сказать об этом. Я, конечно, понимаю, что Миша тебя без гроша оставил. Но не кажется ли тебе, что ты променяла шило на мыло? Он, этот мальчик, кем стал? Бандюком самым настоящим! Где это видано, чтоб сейчас, в двадцать первом веке, средь бела дня в людей стреляли?! И где была его охрана…

– Мам… Я очень признательна тебе, что ты приехала, - я села на кровати повыше.
– Еще сильнее я этому удивлена. Но, кажется, тебе пора возвращаться в Польшу. Заниматься мужем. Который «шило», а не «мыло».