Некоторое время они ехали по заснеженным улицам между тускло освещенными домами. Кеттрик не сомневался, что его везут в одно правительственное учреждение, где ему не раз приходилось прежде бывать, и зачастую далеко не по собственной воле. Он заметил, что работает видеокамера кругового обзора, с помощью которой оба офицера наблюдали за едущими сзади машинами. Кого-то они опасались, но кого? Кеттрик даже не пытался задавать подобный вопрос, поскольку знал, что ответа все равно не получит.

Они проехали блистающую огнями площадь Таймс-сквер, затем один из агентов что-то сказал водителю, и машина свернула в сторону от центра. Она начала совершать довольно замысловатые эволюции по узким улочкам, даже опытный соглядатай вряд ли бы смог удержаться на «хвосте», не выдав себя с головой.

Кеттрик понял, что дело обещает быть любопытным.

Видеокамера не показывала ничего подозрительного. Один из офицеров произнес:

— Ладно, Гарри, все нормально.

Водитель с облегчением вздохнул, и машина свернула в сторону ближайшей скоростной трассы, ведущей к Лонг-Айленду.

Поворот, еще поворот, и длинная пустынная улица пролегла между оградами вилл, прячущихся в садах. Через несколько минут машина сбавила скорость, въехала в ворота и оказалась в царстве заснеженных лужаек и голого тщательно подстриженного кустарника. Недавно очищенная от снега дорожка вела к большому дому, сияющему светом окон.

Кеттрик в сопровождении обоих агентов вошел в дом.

В просторном роскошном холле швейцар помог ему снять плащ и отправился доложить, что гости прибыли. Оба охранника остались ждать его возвращения. Затем они проводили Кеттрика до порога одной из комнат и, пропустив вперед, плотно прикрыли за ним дверь.

Кеттрик осмотрелся. Он находился в библиотеке, солидной и комфортабельной. Окна были закрыты тяжелыми шторами. В старомодном камине уютно потрескивали дрова. Кеттрик мельком скользнул взглядом по рядам книг в кожаных переплетах, полированной старинной мебели, великолепному ковру, а затем перевел глаза на нескольких пожилых мужчин, молчаливо сидевших в мягких креслах вокруг овального стола, украшенного искусной резьбой.

Первым взгляд выхватил лицо от души ненавидимого им Ферсена, второго секретаря правительственной комиссии по Межзвездной торговле, представлявшего Землю в секторе галактики, куда входил Хейдес. Остальных Кеттрик знал понаслышке, некоторых из них видел на экране галактического телевидения. Он ощутил тревогу — было весьма странно, что эти люди собрались здесь только ради сомнительной чести увидеть его, Джонни Кеттрика.

Джентльмены, сидевшие за столом, не сводили с него изучающих взглядов. Говард Виккерс, худощавый, сутулый человек с высокомерным выражением лица, отвечал за безопасность Солнечной системы. Рядом сидел его помощник, холеный, словно аристократ, Маршалл Вэйд, известный своими элегантными, идеально подстриженными усиками. Следующим был Артур Раймонд, глава Департамента правосудия, с могучими плечами и массивной челюстью бульдога, известный еще и как Минотавр. Доктор Хэйтон Смит, астрофизик. И два высоких стройных дарвана с золотистой кожей и темно-синими глазами. Они расположились возле камина. Один из них Кеттрику был очень хорошо знаком: Секма — один из лучших звездных полицейских. Другого Джонни видел впервые.

Говард Виккерс, глава Службы безопасности, первым нарушил молчание.

— Пожалуйста, садитесь, мистер Кеттрик.

Кеттрик медлил. Заметив это, Секма произнес по-английски, но с заметным акцентом:

— Лучше присядь, Джонни. Эта ночь может оказаться долгой.

Кеттрик с усмешкой ответил:

— Я всегда ценил ваши советы, Секма, даже если и не следовал им. Но сейчас, пожалуй, послушаюсь.

Он опустился в свободное кресло, которое как бы случайно было поставлено так, что все присутствующие могли видеть каждый его жест, малейшее изменение выражения лица. Кеттрику казалось, что это происходит словно во сне, когда все выглядит вроде бы совершенно нормально, но спящий чувствует, что надвигается кошмар, который заставит его с криком проснуться. Но сейчас ему было настолько любопытно, что вовсе не хотелось «просыпаться».

— Выпьете чего-нибудь? — спросил Виккерс.

— Спасибо, нет, — ответил Кеттрик. Он знал, что бывают случаи, когда инстинкт самосохранения является достаточным стимулятором, которому алкоголь только будет мешать.

— Как хотите. Мистер Кеттрик, попрошу вас внимательно выслушать все, что я скажу. Вы знаете мистера Секму. Но, полагаю, вы не знакомы с доктором Такину. Он возглавляет астрофизический сектор Академии астрономии на Тананару.

Кеттрик молча кивнул Такину, который так же вежливо ответил на приветствие. Он выглядел старше Секмы, в его вьющихся каштановых волосах проблескивала седина, а лицо было изрезано морщинами. Астрофизик казался озабоченным и напряженным. Кеттрик подумал, что он больше похож на политика, чем на ученого, занятого абстрактными проблемами далеких звезд. Впрочем, это касалось и его коллеги, доктора Смита с Земли. Оба ученых были явно чем-то озадачены.

Или испуганы?

Виккерс продолжил:

— Доктор Такину расскажет о том, что только что сообщил всем нам.

Такину посмотрел на Кеттрика:

— Вы не возражаете, если я буду говорить на галакто?

— Нисколько, — пожал плечами Кеттрик.

«Интересно, чем же Такину так напуган?» Монотонным голосом, будто он устал повторять одни и те же слова, доктор начал:

— Наши приборы зарегистрировали изменения спектра одной из звезд созвездия Хейдес. Речь идет о небольшом заурядном солнце, не имеющем в своей системе обитаемых планет. Проводилось стандартное сканирование звездной сферы, и компьютер отметил резкое повышение интенсивности гамма-излучения в этой части пространства. Мы нашли его источник и провели очень подробное исследование странной звезды и ее системы. Оказалось, что излучение звезды стало настолько мощным, что будь на планетах этого солнца жизнь, она немедленно бы погибла. Понимаете, мистер Кеттрик, — маленькое солнце внезапно стало смертельно опасным!

Такину замолчал, помрачнев, а вместо него заговорил Секма:

— Джонни, не пытайся понять, как за одну ночь звезда смогла превратиться в бомбу замедленного действия. Каким-то образом ядерные процессы внутри солнца пошли совершенно иным путем, да так, что интенсивность гамма-излучения повысилась сразу на много порядков. Не буду вдаваться в физику этого явления. Для нас, неспециалистов, достаточно знать, что это случилось. Такину кивнул.

— Сложнее всего будет осознать причину данного явления, — глухо произнес он.