Открыла мне идеально голубокожая дама в весьма откровенной пижаме и удивленно проворчала:

— Тебе что? Этих двух не хватило?

Я только с улыбкой помотал головой, на что эфили еще более удивленно произнесла, вопросительно приподняв бровь:

— А ко мне тогда чего приперся? Впрочем… если подумать…

Я посмотрел на кокетливо поправившую прическу женщину с очень необычными чертами лица, и выглядящую лет так на сорок по человеческим меркам. Это макияжем она превращает себя почти в старуху, но так-то выглядит неплохо.

Но нафиг-нафиг! Ей лет наверное сто! Так что я усмехнулся и сказал:

— Я ухожу. Дверь за мной запри.

— Ты идиот? — завопила женщина, хватая с вешалки и натягивая халат. — Почему своих мартышек не разбудил? Почему меня? Я сплю до обеда, чтобы ты знал!

Через четверть часа я вышел на Кольцевую дорогу, оглянулся на еще полусонный городок и освещенную утренними лучами башню магички, и еле удержался чтобы не осенить себя священной бесконечностью. Да уж! Жить здесь будут весело. И я буду навещать моих оборотниц. Но не слишком часто. Если проводить с ними больше суток, то быстро получается передоз. Да, передоз двумя неумолкающими красотками.

Я еще раз оглянулся на башню и пошагал на юго-восток, стараясь ступать бесшумно. Нет, я никого не опасался. Просто наслаждался звенящей тишиной.

А к обеду неспешного путешествия до меня вдруг стало доходить, что у меня случилась велика радость! Я стал прежним! Человеком, который просто стоит на грани превращения в вампира. А не чуть-чуть вампиром, которым стал после того, как Селена напоила меня своей кровью. Причем меня не спрашивая, а просто из своих дурацких опасений.

Может это и не сегодня случилось, но последние дни я был переполнен жизненной силой, получаемой от двух оборотниц, вот и не мог заметить. А сейчас голод постепенно усилился, но остановился на каком-то пороге. И пока я нахожусь на Кольцевой дороге мне было достаточно прихода энергии от неё. Ни ленди пить не требовалось, ни девушек обнимать.

Я потер серебряную монету, даже ткнул в собственное предплечье острием ножа с серебряной вставкой. Ощущения были как в первые три месяца жизни в этом мире. Неприятно, но не более того!

Даже зашел в село недалеко от Кольцевой дороги и пообедал в трактире, заодно сжевав свежий зубчик чеснока. И он тоже больше ощущался как ядреный овощ, а не средство против нежити.

Помогла все-таки прогулка вокруг Проклятых земель. И сразу захотелось увидеть Селену. Но я подавил в себе это желание. Лучше навещу Аллию и Мун. Уж они-то точно будут рады меня видеть. Вот только загляну по пути к Шустрому. Пополню запас ленди, который здорово выручил меня во время этого похода, но и почти весь закончился.

А еще этот лепрекон, так как сам является нежитью, сможет прямо сказать, как меня видит. Как человека или как другую, пусть и совсем чуть-чуть, нежить.

Но быстро ответы получить не вышло. Когда я зашел на холм, на вершине которого рос дуб, под корнями которого этот оборотистый парень сделал себе дом, то поставщика не застал. Подождал пару часов и наконец услышал знакомый голос:

— Дим! Ты ли это! Решил навестить старого друга? Рад тебя видеть!

Я кивнул человечку, ростом так сантиметров двадцать, в зеленом сюртуке, полосатых штанах и высокой шляпе-цилиндре. В руке он сжимал самую мелкую медную монету, что свидетельствовало о том, что сегодня его облапошивание крестьян прошло успешно. Хотя я подозреваю, что никакого обмана тут нет. Просто окрестные парни рады посмотреть на качественные иллюзии обнаженных красоток и готовы за это платить. Этакое эротическое кино. Все довольны, но все делают вид, что это был просто обман, а не запрещенное церковью зрелище.

— Дим! — наконец обрадовал меня Шустрый. — Что с тобой? Ты заболел? Сначала я видел тебя только как человека, затем ты стал похож на честную нежить, а теперь вот снова. Ты же вампир! Почему я не вижу тебя как любого другого вампира?

— Я наоборот выздоровел, — хмыкнул я. — И хочу купить у тебя три бутылки концентрата ленди.

Лепрекон покивал, и начал таскать по одной бутылки, даже оплетенные прочными травяными стеблями, чтобы не разбились в моей сумке. И я обратил внимание, что парень недоволен тем, что отдает их мне по золотому за штуку. Так-то цена неплохая, но он лично на этой торговле почти не наваривается, а то что я спас его, уже постепенно покрывалось туманом забвения.

Но что делать, именно сейчас у меня куча денег, но большую часть я планирую отдать сестре Аллии, ведь той и самой надо жить, и мою протеже, а официально рабыню Мун содержать. Нет, девушка и девчонка и без этих денег не помрут с голоду, потому что добрые прихожане в Малых Островках хоть и не спешат жертвовать деньги храму, но пардию готовы подкармливать с большим энтузиазмом.

Но это же смешно! Обычно жрецы со своей паствы стригут неплохой доход, но не убежденные пардии, которые служат буквально следуя постулатам из старинных книг. Любая служба бесплатно, а жертвуй только то, что собственная душа требует. Если же хочется отмолить грех, то сначала найди обиженного, возмести ему хоть материальный, хоть моральный ущерб, а затем уж молись. И нечего просто совать свои монеты! Богу на любое злато-серебро начхать! Подход очень понятный и разумный, но… Вот и ходят такие идейные пардии в обносках, питаясь объедками добрых прихожан.

А еще я не хотел приучать Шустрого к тому, что на мне он может наживаться. Это сейчас я при деньгах, потому что мы с оборотницами подстригли гронга. А такие охотничьи удачи нисколько не гарантированы. А если я сейчас заплачу лепрекону побольше, то потом придется столько отдавать уже как само собой разумеющееся.

Я убрал бутылки в сумку и ободряюще махнул рукой поставщику, пробормотав:

— Благодарю! И не печалься. Я думаю, что еще не раз спасу тебя, дружище.

— Что? — чуть не подскочил мелкий мошенник. — Дим! Я надеюсь, что ты не изрекаешь пророчества! Думаешь приятно знать, что со мной случится еще какая-нибудь гадость?