Случай несчастного мужа

Аннотация
В контору счастья обратился мужчина. Его жена собирается подавать на развод и только мистер Пайн способен удержать её от этого шага, пробудив угасший интерес к супругу.

Несомненно, способность к сочувствию — великий дар. Мистер Паркер Пайн обладал им в полной мере. Он прямо-таки располагал к доверию. По опыту зная, что состояние посетителей его офиса обычно больше всего напоминает ступор, он прилагал все усилия, чтобы дать клиенту возможность почувствовать себя легко и непринужденно. Этим утром, едва взглянув на своего посетителя, некоего мистера Реджинальда Вейда, он тут же понял, что мистер Вейд принадлежит к числу косноязычных клиентов, то есть людей, начисто лишенных способности выразить свои переживания в словах. Это был высокий широкоплечий мужчина с загорелым лицом и застенчивыми голубыми глазами. Он машинально подергивал свои маленькие усики и смотрел на мистера Паркера Пайна со всей трогательностью бессловесного животного. — Видел тут ваше объявление, — внезапно выпалил он. — Почему, думаю, не зайти? Дикость, конечно, но, с другой стороны, как знать… Мистер Паркер Пайн правильно истолковал это странное откровение. — Конечно, — подтвердил он, — хуже не будет. — Вот! — обрадовался мистер Вейд, — вот именно. Так почему бы не попробовать? Очень уж все скверно, мистер Пайн. Не знаю, что и делать. Сложно, чертовски сложно. — Для этого, — заявил мистер Паркер Пайн, — я здесь и сижу. Чтобы подсказать вам выход. Я эксперт по людским проблемам. — Хитрая, должно быть, штука. — Да нет, в общем. Все беды человечества можно легко разделить на несколько основных категорий. Это проблемы со здоровьем, скука, проблемы с мужем… — мистер Паркер Пайн выдержал паузу, — и проблемы с женой. — Они самые. Прямо в яблочко. — Расскажите, — посоветовал мистер Паркер Пайн. — Да здесь почти и нечего рассказывать. Жена хочет выйти за другого парня и просит меня дать ей развод. — Что ж, довольно распространенное явление в наши дни. Насколько я понимаю, вас такая перспектива не радует? — Я люблю ее, — просто ответил мистер Вейд. — Ну, это как… в общем люблю. Это простое и отчасти даже банальное признание сказало мистеру Паркеру Пайну куда больше, чем если бы мистер Вейд начал вдруг клясться, что буквально боготворит жену, готов целовать землю, по которой она ходит, и с радостью даст изрезать себя ради нее на тысячу маленьких кусочков. — Только, — продолжил мистер Вейд, — этим делу не поможешь. Я хочу сказать, человек тут беспомощен. Раз она предпочитает этого парня — что ж, приходится соблюдать правила игры: третий — лишний и все такое. — И вероятно, повод к разводу должны предоставить вы? — Разумеется. Не могу же я допустить, чтобы ее затаскали по инстанциям. Мистер Пайн задумчиво посмотрел на своего клиента. — И однако, вы пришли ко мне. Почему? Мистер Вейд смущенно улыбнулся. — Сам не знаю. Понимаете, я не очень-то разбираюсь в таких делах. Совершенно растерялся. Думал, может, вы что посоветуете? Понимаете, она дала мне полгода. Мы так и договорились: если через шесть месяцев ничего не изменится — я ухожу. Вот я и подумал: может, вы что придумаете. Все, что делаю я, ее только раздражает. Понимаете, мистер Пайн, простоват я для нее, вот в чем штука. Я футбол люблю, гольф… Мне хорошая партия в теннис дороже всей этой музыки, картин и прочей зауми. А жена — она образованная. Картины любит, оперу, концерты всякие — понятно, что ей со мной скучно. А тот парень — длинноволосый такой мерзавец — отлично в таких вещах разбирается. Он может об этом говорить, а я нет. Я ее где-то даже понимаю: такая умная, красивая женщина — и такой осел, как я… Мистер Паркер Пайн даже застонал. — Вы сколько уже женаты? Девять лет? И с самого начала практикуете подобное самоуничижение? Ошибка, мой дорогой, катастрофическая ошибка! Никогда не позволяйте женщине чувствовать свое превосходство: она воспользуется этим немедленно! Так что вы сами, можно сказать, виноваты в создавшемся положении. Вам следовало налегать на свои спортивные достижения. Отзываться о живописи и музыке не иначе как о «глупостях, которыми забивает голову моя жена». Постоянно сочувствовать бедняжке, что природа обделила ее ловкостью и способностью хоть чему-нибудь научиться… Неуверенность в себе, дорогой мой яд для семейной жизни. Ни одна женщина этого не выдержит. Я даже удивляюсь, что ваша жена терпела так долго! — Так что же, по-вашему, мне теперь делать? — робко спросил мистер Вейд, несколько ошеломленный его словами. — Это, конечно, вопрос, и задать его себе вы должны были еще девять лет назад. Поскольку вы этого не сделали, придется в корне менять всю тактику. У вас когда-нибудь был роман на стороне? — Разумеется, нет. — Ну, возможно, легкий флирт? — Я никогда особенно не увлекался женщинами. — Большая ошибка, мой дорогой, и исправлять ее следует немедленно. — Э, послушайте, — всполошился мистер Вейд, — я правда не могу. Я… — И не надо. Для этих целей мы подберем одну из моих сотрудниц, которая будет направлять ваши действия и знаки внимания, которые вам придется ей уделять, будет воспринимать как деловые отношения. Мистеру Вейду явно стало легче. — Ну, это еще куда ни шло. Но вы уверены… то есть, я хочу сказать, по-моему, Айрис это будет только на руку. — Вы совершенно не разбираетесь в людях, мистер Вейд, а в женщинах — и того меньше. В настоящий момент, с точки зрения вашей жены, вы представляете из себя отработанный материал. Вы никому не нужны. Раз так, почему вы должны быть нужны ей? Она что же, по-вашему, хуже других? Но взгляните на дело иначе. Предположим, ваша жена обнаружит, что вы жаждете обрести свободу не меньше, чем она сама? — Ну, это должно будет ее только порадовать. — Должно будет, но, поверьте мне, не порадует. Обнаружив, что вы оказались достаточно привлекательны для красивой и молодой особы, явно обладающей возможностью выбирать, она тут же произведет переоценку. Вы немедленно вырастете в ее глазах. Кроме того, ей очень не понравится вывод, который неизбежно сделают все ваши знакомые. А именно, что это вы ее бросили, уйдя к более молодой и привлекательной женщине. — Вы думаете? — Я знаю. Из «бедного старого Реджи» вы тут же превратитесь в «ай да Реджи», если не в «ай да сукиного кота Реджи»! Чувствуете разницу? Никаких сомнений, что, не оставляя пока своего увлечения, жена попытается вернуть вас в исходное состояние. И надеюсь убедится, что вы вовсе не намерены в него возвращаться. Вы будете благоразумно повторять ей ее же доводы. И что «лучше вам все же расстаться», и что «вы не сошлись характерами», и что она права: вы никогда ее не понимали — точно так же, как она не понимала вас. Однако не стоит вдаваться сейчас в детали. Когда придет время, вы получите самые подробные инструкции. Мистер Вейд, казалось, все еще сомневался. — Вы действительно думаете, это сработает? — недоверчиво спросил он. — Не скажу, что уверен на все сто, — осторожно начал мистер Пайн. — Ведь существует вероятность того, что миссис Вейд настолько увлечена этим типом, что никакие ваши слова и поступки на нее не подействуют. Но сие представляется мне маловероятным. Скорее всего, к этому роману ее подтолкнула скука — и та атмосфера безоговорочной преданности и надоедливого обожания, которой вы столь недальновидно ее окружили. Если вы согласитесь следовать моим инструкциям, шансы, я бы сказал, будут примерно девяносто семь из ста в вашу пользу. — Вполне прилично, — решил мистер Вейд. — Согласен. Во сколько, кстати, это мне обойдется? — Мой гонорар составляет двести гиней, выплаченных авансом. Мистер Вейд достал чековую книжку. Восхитительное цветовое пятно, обозначенное лежащей в шезлонге Айрис Вейд, приятно оживляло сочную зелень лужайки в «Лорример Корт». Миссис Вейд была облачена в платье нежнейшего розовато-лилового оттенка, а искусный макияж позволял ей выглядеть много моложе ее тридцати пяти. Она вела ленивую и непринужденную беседу со своей приятельницей, миссис Мэссингтон, с которой ее объединяло родство душ и проблем. Страдания, причиняемые обеим дамам мужьями, способными думать лишь о бирже, акциях и гольфе, были невыносимы. — Вот так и начинаешь понимать народную мудрость — живи сам и давай жить другим, — завершила свою мысль Айрис. — Дорогая, ты просто чудо, — отозвалась миссис Мэссингтон и, помолчав чуть меньше, чем следовало, спросила: — Так кто же она? Айрис лениво повела плечом. — Ох, и не спрашивай! Где только Реджи мог ее откопать — эту свою подружку. Смех, да и только. Он сроду на девочек не заглядывался! Представляешь, подошел ко мне, мялся, мямлил, потом наконец выдавил, что ему хочется пригласить эту мисс де Сара на выходные. Я засмеялась — не могла удержаться. Представляешь: Реджи! Ну, вот юна и приехала. — А где они познакомились? — Не знаю. Он что-то темнит. — Может, они уже давно встречаются? — Не думаю! — сказала миссис Вейд. — Но я довольна. Так удачно получилось. Это очень упрощает дело. Я ведь безумно переживала за Реджи. Он такой ранимый. Я и Синклеру все говорила: подождем, дадим бедняге время свыкнуться с этой мыслью. Но, похоже, Синклер был прав: Реджи быстро оправится. Еще два дня назад ходил как в воду опущенный, и вот, пожалуйста, приглашает эту девицу! Меня это забавляет. Я рада, что он так быстро оправился. Бедняга, кажется, думает, что я и впрямь могу его приревновать. Бред какой! Ну, я ему и отвечаю: «Конечно, дорогой, приглашай свою подружку». Бедный Реджи! Вообразил, что у них это серьезно. Думаю, она позабавится немного и бросит его. — Мужчинам такие нравятся, — заметила миссис Мэссингтон. — Я бы даже сказала, слишком нравятся, если ты понимаешь, о чем я. Сразу видно — у нее одно на уме. Не знаю почему, но, сдается мне, она та еще стерва. — Возможно, — рассеянно согласилась миссис Вейд. — Но одета она потрясающе, этого не отнимешь, — вздохнула миссис Мэссингтон. — Слишком экстравагантно — ты не думаешь? — Но шикарно. — Я бы сказала, вызывающе шикарно. — Вон они идут, — заметила миссис Мэссингтон. * * * Обернувшись, миссис Вейд увидела идущих к ним Мадлен де Сара и Реджи Вейда. Они оживленно болтали, смеялись и выглядели на редкость довольными. Мадлен с ходу плюхнулась в шезлонг и, сорвав с головы берет, взъерошила свои восхитительные черные кудри. Миссис Вейд пришлось признать, что все-таки она удивительно хороша. — Мы так чудно провели время! — объявила Мадлен — Я вся взмокла. Выгляжу, должно быть, ужасно. Услышав условный сигнал, Реджи Вейд нервно вздрогнул и вымученно сообщил: — Вы выглядите… выглядите… — Он смущенно хихикнул. — Я лучше промолчу. Их глаза встретились. Миссис Вейд не могла не заметить, что парочка успела достичь редкостного взаимопонимания. — Вам непременно нужно научиться играть в гольф, — повернулась Мадлен к хозяйке. — Вы даже представить себе не можете, сколько теряете! Вам совершенно нечего стесняться: у меня есть подруга, она даже старше вас, но все равно начала и сейчас довольно сносно играет. — Подобные развлечения меня не интересуют, — холодно отозвалась Айрис. — Это потому, что у вас не получается, — заверила се Мадлен. — Какая жалость! Вы бы почувствовали себя совсем другим человеком! Но все еще можно исправить, миссис Вейд, уверяю вас. Все, что вам нужно. — это хороший тренер. Я сама научилась играть в теннис в одно лето. Но, правда, абсолютно безнадежна в гольфе. — Чепуха! — вмешался Реджи. — Немного не хватает практики, вот и все. Ваш последний удар… Это надо было видеть! — Потому что вы показали мне, как надо. Вы прирожденный учитель. Большинство людей неспособны учить других. А у вас просто дар. Я так вам завидую… вы же все умеете! — Чепуха, — смутился Реджи. — Ничего я не умею. — Как здорово, наверное, иметь такого мужа, — повернулась Мадлен к миссис Вейд. — В вас наверняка что-то есть, раз вы сумели удержать его столько времени. Или вы его никому не показывали? Ничего не ответив, миссис Вейд нащупала книгу. Ее рука немного дрожала. Реджи пробормотал, что ему нужно переодеться, и удалился. — Так мило, что вы решились меня пригласить. — продолжила Мадлен. — Иные жены с таким подозрением относятся к друзьям мужа! На редкость глупая штука ревность, как вы считаете? — Несомненно. Мне и в голову не пришло бы ревновать Реджи. — Вы удивительная женщина! Ведь такой привлекательный мужчина конечно же постоянно дает к этому повод. Я, например, была просто убита, узнав, что он женат. Ну почему все привлекательные мужчины обязательно оказываются женатыми? — Рада, что вы находите Реджи привлекательным, — довольно сухо заметила миссис Вейд. — Ну еще бы! Такой красивый мужчина! А как он играет! И это его напускное равнодушие к женщинам… Сами знаете, как это действует. — У вас, наверное, много приятелей мужского пола? — поинтересовалась миссис Вейд. — О да. Мне вообще проще с мужчинами. С женщинами у меня как-то не складывается. Не знаю почему. — Возможно, потому, что складывается с их мужьями, — звонко рассмеялась миссис Мэссингтон. — Ну, должен же кто-то пожалеть бедняжек, — рассмеялась в ответ Мадлен. Вы не представляете, каких скучных жен ухитряются найти себе совершенно замечательные мужчины. Таких… Ну, вы знаете этих эстетствующих интеллектуалок. Естественно, бедняги начинают тосковать по общению с кем-то поживее и… помоложе. Хорошо хоть в наше время к разводу относятся проще, чем раньше. Пока молод, надо начинать жизнь заново с тем, кто действительно разделяет все твои вкусы и убеждения. И в итоге получается лучше для всех. Я имею в виду, что такой интеллектуалки появляется шанс найти себе какого-нибудь волосатого умника и жить с ним душа в душу. Сжечь все мосты и начать заново это же здорово! Правда, миссис Вейд? — Правда, мисс де Сара. Некоторая неловкость положения достигла наконец сознания Мадлен, и, пробормотав, что ей нужно переодеться к чаю, она поспешно удалилась. — Эти современные девицы просто ужасны! — заметила миссис Вейд. — О чем они только думают? — Не знаю, как остальные, Айрис, — отозвалась миссис Мэссингтон, — но эта явно думает о Реджи. — Чушь! — Точно тебе говорю. Я же видела, как она на него смотрит. И, сдается мне, плевать она хотела, женат он или нет. Она твердо намерена заполучить его. Просто отвратительно! Миссис Вейд немного помолчала, затем, натужно рассмеявшись, воскликнула: — Да, в конце концов, мне-то какое дело? После этого она встала и поспешно направилась к дому. Мужа она нашла в гостиной. Он переодевался и что-то напевал. — Вижу, у тебя отличное настроение, дорогой? — осведомилась миссис Вейд. — Да, превосходное. — Я рада. Ты же знаешь: я желаю тебе только счастья. — Ну конечно. Хотя Реджи Вейд был начисто лишен актерского дара, это полностью компенсировалось его гипертрофированной совестливостью. Он ненавидел весь этот фарс. Ему было мучительно стыдно, и в итоге он выглядел в точности как застигнутый врасплох любовник. Услышав голос жены, он нервно подскочил, и его глаза воровато забегали. — Как давно ты ее знаешь? — неожиданно спросила миссис Вейд. — Э… кого? — Мисс де Сара. Реджи, мисс де Сара. — Ну, не помню точно. Какое-то время, должно быть. — Вот как? Ты никогда не рассказывал мне об этом. — Правда? Забыл, наверное. — Забыл! Ничего себе! — фыркнула миссис Вейд и удалилась, гневно взмахнув розовато-лиловыми одеяниями. После чая мистер Вейд решил показать мисс де Саре розарий. Они отправились туда через лужайку, чувствуя на спинах пристальный взгляд двух пар глаз. — Послушайте, — взорвался мистер Вейд, когда они оказались вне пределов видимости из дома. — Да послушайте же! Давайте лучше забудем обо всем этом. Жена смотрит на меня волком. — Да успокойтесь же, — сказала Мадлен. — Все складывается как надо. — Вы думаете? Но я вовсе не хочу, чтобы она меня возненавидела. Вы же слышали, какие гадости она говорила мне за чаем! — Все идет просто отлично, — повторила Мадлен. — Вы превосходно справляетесь со своей ролью. — Вы правда так думаете? — Да, — ответила Мадлен и, понизив голос, сообщила: — Ваша жена только что вышла на террасу. Ей интересно, чем мы тут занимаемся. Вам лучше поцеловать меня. — Ох, — занервничал мистер Вейд. — Может, не стоит, а? То есть… — Да целуйте же! — яростно прошипела Мадлен. Мистер Вейд подчинился. Некоторый недостаток пыла у него пришлось компенсировать Мадлен. Она обняла его за шею и проникновенно прижалась губами к его губам. — Ого! — выговорил он, покачнувшись. — Очень противно? — сочувственно поинтересовалась Мадлен. — Ну что вы, совсем даже напротив, — галантно ответил мистер Вейд. Просто… я был не готов. Как вам кажется, мы уже достаточно здесь пробыли? поинтересовался он мрачно. — Думаю, теперь можно и отдохнуть, — решила Мадлен. — Мы хорошо поработали. Когда они вернулись домой, миссис Мзссингтон известила их, что Айрис отправилась спать, так как у нее неожиданно разболелась голова. Чуть позже мистер Вейд с перекошенным лицом подошел к Мадлен. — Она в ужасном состоянии. Настоящая истерика. — Отлично. — Она видела, как мы целовались. — Так и было задумано. — Знаю, но я ведь не мог ей это сказать? Ведь нельзя, да? Я просто не знаю, как быть. Я сказал, что это… ну… так уж получилось. — Замечательно. — А она заявила, что вы хотите меня окрутить и что вы даже хуже, чем она думала. Это ужасно несправедливо: вы ведь просто выполняете свою работу. И я сказал ей, что искренне вас уважаю и что она в корне ошибается на ваш счет, и, боюсь, немного даже вышел из себя, потому что она ничего не хотела слушать. — Превосходно! — А затем она велела мне убираться. И сказала, что ни о чем не хочет со мной говорить. Заявила, что немедленно собирает вещи и уезжает. На мистера Вейда жалко было смотреть. Мадлен улыбнулась. — Я знаю, что делать. Скажите ей, что уехать должны вы. Поэтому вы немедленно пакуете вещи и переезжаете в город. — Но я не хочу! — А вам и не придется. Мысль о том, что она останется здесь, а вы будете развлекаться в Лондоне, миссис Вейд совсем не понравится. * * * На следующее утро Реджи Вейд делился с Мадлен свежими новостями. — Она говорит, что все обдумала и решила, что нечестно было бы уехать сейчас, ведь она обещала подождать шесть месяцев. И еще она сказала, что, поскольку мои друзья гостят здесь, она не понимает, почему бы ей не пригласить своих. Сюда едет Синклер Джордан. — Это он? — Да, и будь я проклят, если пущу его на порог. — Вы должны, — заявила Мадлен. — И не волнуйтесь так, я им займусь. Скажите жене, что вы подумали и у вас нет ни малейших возражений, только вот вы надеетесь, что она не против, если я погощу у вас еще с недельку. — О Господи! — простонал мистер Вейд. — Мужайтесь! — подбодрила его Мадлен. — Все идет как надо. Пара недель — и все ваши горести останутся в прошлом. — Две недели? Вы думаете? — с надеждой переспросил мистер Вейд. — Я знаю, — твердо сказала Мадлен. Неделей позже Мадлен де Сара вошла с офис мистера Паркера Пайна и обессиленно рухнула в кресло. — Приветствую королеву вамп! [1] улыбнулся ей мистер Паркер Пайн. — Вамп! — фыркнула Мадлен. — Господи, ну и работенку вы мне подкинули! Этот человек просто помешан на своей жене. Прямо болезнь какая-то! 1 Вамп — обольстительница, роковая женщина. Мистер Пайн улыбнулся. — И не говорите. Впрочем, в какой-то мере это упрощает нашу задачу. И потом, дорогая, неужели вы думаете, что я с легким сердцем подверг бы вашим чарам того, кто не предан своей жене? Девушка рассмеялась. — Знали бы вы, до чего трудно было заставить его поцеловаться! — Новый опыт всегда полезен, дорогая. Итак, ваша миссия завершена? — Да. Думаю, там все как надо. В конце у нас была потрясающая сцена. Погодите, последний отчет я посылала вам три дня назад? — Да. — Тогда я расскажу. Как я и предполагала, достаточно было глянуть на этого жалкого червяка, Синклера Джордана, — и он был весь мой без остатка. Бедняга вдобавок решил, что я богата: платье-то вон какое! Миссис Вейд, понятно, была вне себя. Надо думать, ведь оба ее поклонника напрочь забыли о ней и увивались вокруг меня. Ну, а я показала свое предпочтение. Высмеяла этого Синклера Джордана с ног до головы. Его одежду, его длинные волосы и, наконец, его кривые ноги. — Блестящая работа, — одобрил мистер Паркер Пайн. — Ну, и вчера вечером она не выдержала. Выложила все начистоту. Заявила, что я хочу разрушить ее брак. Реджи Вейд заикнулся было насчет Синклера Джордана, но она тут же возразила, что к этому ее подтолкнули исключительно страдания и одиночество. Она давно уже замечала холодность мужа, только до сих пор не догадывалась о причине. Напомнила ему, что они были идеальной парой, жили счастливо, и что она всегда его обожала и он это прекрасно знает, и что ей нужен он, и только он. — Я сказала, что уже слишком поздно. Мистер Вейд держался молодцом и выполнил все инструкции. Сказал, что, мол, уже действительно поздно, что все уже решено и он женится на мне! А миссис Вейд может хоть завтра выходить за своего Синклера. И вообще, он не понимает, зачем откладывать бракоразводный процесс, тем более на такой огромный срок — шесть месяцев. Заверил ее, что в течение нескольких ближайших дней предоставит неопровержимое свидетельство своей супружеской неверности, с каким любой суд без разговоров даст ей развод. Сказал, что жить без меня не может. Тут миссис Вейд начала хвататься за сердце, вспомнила, что оно у нее очень слабое, и стала просить бренди. Мистер Вейд и тут не сдался. Первым же утренним поездом уехал в город, и я нисколько не сомневаюсь, что миссис Вейд немедленно ринулась за ним. — Ну и отлично, — жизнерадостно сказал мистер Паркер Пайн. — Такой потрясающий успех. Дверь распахнулась настежь, и в комнату влетел Реджи Вейд. — Она здесь? — грозно вопросил он, надвигаясь на мистера Пайна. — Где вы ее прячете? Узрев Мадлен, он подлетел к ней и заключил в свои объятия. — Любовь моя! — вскричал он. — Дорогая! Ты ведь знаешь, что прошлым вечером я говорил чистую правду? Каждое мое слово! Не понимаю, как я мог быть так слеп! Но я прозрел, любовь моя! Вот уже три дня, как я осознал это! — Осознал что? — слабо выдохнула Мадлен. — Я обожаю тебя! Я люблю и всегда любил одну тебя! Айрис подаст на развод, и, когда с этим будет покончено, ты выйдешь за меня замуж — ведь правда, любовь моя? Ответь мне «да», Мадлен, я обожаю тебя. Он стиснул остолбеневшую Мадлен в объятиях, но в этот момент дверь снова распахнулась, и в комнату ворвалась худая взъерошенная женщина в неопрятном зеленом балахоне. — Так я и знала! — грозно заявила она с порога. — Я следила за тобой. Знала, что ты пойдешь к ней! — Могу вас заверить, — начал было почти уже пришедший в себя мистер Паркер Пайн, но его даже и не заметили. — О Реджи! — простонала миссис Вейн. — Только вернись, и я ни словом не напомню тебе обо всем этом. Я научусь играть в гольф. Откажусь от этих ужасных знакомых, которые так тебя раздражают. Вспомни о годах, что мы были счастливы вместе. — Я никогда не был счастлив, — отрезал мистер Вейд, не сводя глаз с Мадлен. — Да что, черт возьми, с тобой такое, Айрис? Ты же хотела выйти за этого осла Синклера? Вот и выходи. Миссис Вейд горестно застонала: — Да я ненавижу его! Меня тошнит только при одном упоминании о нем. Она повернулась к Мадлен: — Злодейка. Мерзкое чудовище! Ты украла у меня мужа! — Да не нужен мне ваш муж, — возмущенно заявила Мадлен. — Мадлен! — вскричал мистер Вейд голосом, полным невыразимой муки. — Пожалуйста, уходите, — сухо предложила Мадлен. — Поверь мне, это правда, я люблю тебя! — Да уходите же! — истерично взвизгнула Мадлен. — У-хо-ди-те! Реджи нехотя двинулся к двери. — Я вернусь, — предупредил он. — Вы еще обо мне услышите! И, хлопнув дверью, он вышел. — На таких, как вы, нужно выжигать позорное клеймо! — бушевала миссис Вейд. — Реджи был сущим ангелом, пока не познакомился с вами. А теперь… теперь я просто не узнаю его! Она всхлипнула и поспешила вслед за мужем. Мадлен и мистер Паркер Пайн молча уставились друг на друга. — И не смотрите на меня так, — не выдержала наконец Мадлен. — Он прекрасный человек, добрый и милый… Но я не хочу за него замуж! Я и представить себе не могла… Если бы вы только знали, как трудно было заставить его поцеловаться! — Кхм! — кашлянул мистер Паркер Пайн. — Как ни печально, виноват во всем я. Так ошибиться в клиенте! Он грустно покачал головой и, достав из стола папку с делом мистера Вейда, написал поперек обложки: «Неудача — в силу стечения обстоятельств. Nota Bene. [2] — Следовало предвидеть». 2 Заметь хорошо (лат.) — помета, служащая для того, чтобы привлечь внимание к какой-либо части текста.