Однажды у Малыгинской рощи по дороге на Слутку гулял с дочерью, только что окончившей Смольный институт. На военные поселения в Выскотку шла рота Прусского полка. Впереди три офицера – сыновья переселившихся в Россию морских офицеров-шотландцев братья Эллиоты и граф Глас. В Выскотке их ожидала наискучнейшая служба: учебная стрельба глиняными пулями с тридцати шагов, сон в мокрых парадных лосинах, чтоб крепче обтягивали утром, выход в сапогах только по приезду начальства, ибо следующую пару выдавали неизвестно когда, и жалование частями с полугодовой задержкой. С радостью приняли приглашение отужинать и переночевать в “Новеньком домике”.

Месяц спустя в гарнизон приехала помещица Дарья Фёдоровна Шишкова из деревни Сижна в трёх верстах от Выскотки.

– Иван Андреевич, Вами живо интересуется дочь Трефурта, – жеманно посмотрела на старшего Эллиота.

– Куда мне свататься, матушка?! Простой пехотный офицер о тридцати двух лет. Не сегодня-завтра на штурм османских крепостей.

– Друг мой, у Вас прекрасная наружность, воспитание и происхождение, а также симпатии местных помещиков. Папенька невесты – тайный советник в отставке, со связями, позаботится о Вашем будущем.

– Леонтий Фёдорович, позвольте поговорить наедине, – решился Эллиот после кофепития на террассе у Трефуртов.

– О чувствах Лизаньки? С радостью! Но на большое приданое не рассчитывайте. Снарядил трёх сыновей в гвардию. Но карьеру Вам обеспечу. В кадетском корпусе, чтоб не на войну.

– А на свадьбе мёд-вино текло рекой, – будто сказку рассказывала старая няня Марья Калинишна, купая Ваню в горячей ванне. Сухой, жилистой рукой растирала грудь и спину, “чтоб хворота отошла”. – Я тоже была приданым Лизаветы Леонтьевны. Ей девятнадцать, а мне тринадцать. Солдатиков позвали на свадьбу, уланов да “пруссаков”. Вечером музыка из труб медных. А ужин-то! С ног сбились, с кухни да на столы! Гвереженских, завражских да новосельских помещиков угощали в саду под листиками зелёными, а ночью фейерверк выше дубов. Ардальон Дмитрич Шишков привёз пушечку турецкую из-под Измаила и давай палить! Молодые-то поселились в Выскотке, в избе просторненькой. А как Лизавета Леонтьевна пирог с капустой готовили, тут их и схватило, доченька родилась. А в Петербурхе жизнь другая началась, в Дворянском полку да с кадетами. Вот как было. Вылазь в сухие простыни!..

…Дверь открыла Мария Давыдовна, супруга генерала Эрна.

– Очередная экспедиция? Я был прав?

– Да, Николай Францевич, – слегка кивнул Дмитриев.

– Предсказуемо. Что на сей раз ищет наш романтичный этнограф?

– Питиантуту.

– Такой глупости не ожидал даже от него! – Эрн громко захохотал.

– Серебряков тоже не верит в существование озера, но индейцы докладывают, что боливийцы уже почти там.

– Снова найдёт лужу в сельве, вот и озеро, а в оправдание потраченных средств опять напишет статейку о новом аборигенском мифе вроде “Амормелаты”.

– Серебряков спрашивал об Игоре Оранжерееве, но генерал решил не брать в экспедицию.

– Оранжереев и сам более не пойдёт. В прошлый раз Беляев вернулся без него. Заявил, что погиб, обстоятельства описал туманно. Штаб решил отправить поисковый отряд, но задержались из-за бюрократии и лени, а Оранжереев тем временем “воскрес”, причём в аборигенском одеянии. Искал Беляева по всему Асунсьону, хотел застрелить. Бросил в джунглях умирать от тифа. Но нашли чимакоки, вылечили плясками. Штаб решил замять скандал. Оранжереева произвели в капитаны, а Беляева отправили в командировку в “станицу” под Энкарнасьоном к нашим несчастным иммигрантам. Слышали?

– Иван Тимофеевич предлагал там поселиться.

– Отказывайтесь категорически!

– Выяснили, почему так получилось с Оранжереевым?

– Увы, штаб до сих пор молчит. Прибавим к Вашему заданию. Я подписал приказ о принятии на службу стажёром.

– Благодарю. Никогда не думал, что попаду в разведку, но стать офицером мечтал всю жизнь.

– Всё зависит от Вас, мой дорогой.

– Иван Тимофеевич упомянул французскую военную миссию…

– Конечно! До сих пор дуется, ведь теперь не с кем вести светские беседы! От французов никакого толку. За океаном, мы не в приоритете, пьянствовали тут. Аргентина – вот наш союзник.

– Швайцер к Вам приезжал?

– Откуда Вам известно?

– Иван Тимофеевич видел в городе.

Эрн недовольно поморщился…

– Сверьте инвентарь по списку!

– Слушаюсь, Иван Тимофеевич! – Дмитриев взял блокнот. – Топографическое оборудование – четыре чемодана, бурдюки с водой – четыре, мешки с печеньем – четыре, кастрюли – две, ящики с провизией – четыре, походная аптечка – одна. Одна? Мало! Проверим. Тут нет и половины лекарств!

– Парагвай! Тут всё наполовину. Вот, положите, – Серебряков протянул свёрток. – Нафталин.

– Зачем?

– От пик.

– Каких ещё пик?

– Паразиты, меньше земляных блох. Откладывают яйца под пальцами ног.

– Но тут каждый второй ходит босиком.

– Предпочитают наши, европейские.

– Ладно… Охотничьи ножи – пять, патроны – ящик, карабины “Маузер” – два, карабины “Винчестер” – два, пистолеты “Браунинг” – два, однозарядные “Ремингтоны” – четыре, мачете – два. Принял по списку, грузим. А это кто? – Дмитриев заметил сидевших на земле индейцев в набедренных повязках с четырьмя перьями на голове.