4

Нечего народ зря смущать.

За несколько минут до прекращения приёма к районной детской поликлинике в городке Твердилово подъехал «вольво» тёмно-зелёного цвета с тонированными стёклами.

– Сиди, я сам! – пассажир с заднего сиденья лично открыл дверь и вышел.

Мужчина средних лет, среднего роста, в джинсах и лёгкой белой курточке – май всё же был не настолько тёплым, чтобы в рубашках ходить. На голове – белая бейсболка. Чтобы узнать – надо сначала приглядеться, а потом ещё и поверить – да, действительно, тот самый Лиандер, собственной персоной.

Кабинет Маи был в самом конце длинного коридора. Слава Эволюции, не надо толкаться среди последних посетителей. Прошёл к кабинету, присел на лавочку. Пять минут до окончания рабочего дня – последний посетитель у неё в кабинете, новых не ожидается.

Дверь распахнулась, вышла седая женщина. В слезах. Под руку – маленький мальчик, скорее всего, внук. Как-то неестественно худ для своего возраста и лицо чересчур… даже не бледное, а прозрачное какое-то.

А следом – Мая. Погладила женщину по плечу:

– Не сдавайтесь! Я всё понимаю, но вам сейчас надо бороться. Идите до конца. Я уверена, что на этот раз вам обязательно дадут квоту. Они же там… тоже люди!

– Спасибо…

Посетительница взяла мальчика за руку, и они пошли. Как-то очень медленно. Обычно в таком возрасте малыши, наоборот, бегают, а тут…

– Вы тоже ко мне?

– Да, Мая, я к тебе.

От неожиданности она плюхнулась на скамейку рядом.

– Джо? Как это?..

Он улыбнулся.

– От столицы до Твердилова – меньше семидесяти километров. Я получил твоё письмо и решил приехать. Сейчас я отвезу тебя домой, ты переоденешься и… ты ведь не против устроить небольшой вечер воспоминаний?

– Мне в магазин ещё. И Жорика из продлёнки забрать.

Он улыбнулся куда-то в сторону.

В подробной справке было всё. За сухими строчками сведений из бюрократических инстанций – вся биография Маи.

У неё двое детей, мальчишки. Старший, Джонни, родился в восемьдесят первом, ему уже 12 лет. Младший, Джордж – в восемьдесят пятом. Ему восемь, учится во втором классе, а ещё у них там есть продлёнка для учеников начальной школы. Мама на работе – Жорик в продлёнке. С отцом мальчишек она развелась, вернула себе девичью фамилию, сыновья – тоже Шиловские. Бывший муж переводит ей почтой алименты, но Мая их не получает. Сама, сознательно, отказывается получать переводы.

Да, она по-прежнему была той самой девочкой. Гордая? Нет, пожалуй. Скорее, это чувство самоуважения. Она не возьмёт денег от мужчины, не сумевшего стать достойным мужем и отцом. Даже на детей. Сама их будет кормить на восемьдесят тысяч нордландских марок в месяц. С задержками в выплате.

– Собирайся, Мая. Магазин отменяется – у меня в багажнике три пакета разной еды для тебя и твоих мальчишек. Жорика из продлёнки заберём. По дороге как-нибудь объяснишь ему, что сегодня у тебя – что-то вроде внепланового дежурства. У него же мама – доктор, так что время от времени она остаётся на суточное дежурство на работе. Жду тебя у входа!

Нечего внимание народа привлекать.

Он вышел и недолго бродил вдоль поликлиники. Вдали шла пожилая женщина с неестественно худым мальчиком.

– Мая, кто эти люди? Твои последние посетители, я имею в виду.

Она посмотрела на него и вздохнула. Потом села в его машину и кратко рассказала.

Бабушка – бывшая работница городского хлебозавода. У неё дочь – до недавнего времени работала продавщицей в галантерейном магазинчике, но была вынуждена уволиться, так как надо ухаживать за больным сыном. Муж дочери – в недавнем прошлом рабочий на местном автозаводе, сейчас завод почти банкрот, муж уволился, перебивается кое-как подработками в автосервисе. У мальчика рак. Спасти пока ещё можно, но операция дорогая. В нашей стране – только по специальной квоте, которую надо получить в департаменте здравоохранения. Они просили – им отказали. У дочери с мужем была квартира, они её продали, чтобы найти сыну на платную операцию за границей. Заграничная операция и курс реабилитации стоят сорок тысяч долларов США. Они хотели спасти деньги, вырученные от продажи квартиры, от инфляции – и положили всё на счёт в компании «Гермес». Компания «Гермес» оказалась финансовой пирамидой и лопнула. Решение суда о взыскании денег у них на руках, но шансов на его исполнение – ноль. Как они всё это пережили – Мая сама не понимает. Только что она выписала повторное направление на комплексную комиссию врачей-онкологов, которая должна дать рекомендацию провести операцию по квоте. Но... Она сильно сомневается, что дадут. Если не сделать операцию в течение года, ребёнок умрёт. А она, как обычный терапевт из поликлиники, больше сделать ничего не может.

Джордж глянул в окно автомобиля.

Ну что, идиот? Опять сам напросился. Вот и получай теперь. Они хотели спасти от инфляции деньги на платную операцию для сына и вложили их в «Гермес». «Гермес» лопнул. Живут теперь все вместе в квартире бабушки.

– Мая, ты знаешь их адрес и имя бабушки?

– Ты что – можешь им помочь?

О Вседержитель, помоги мне это пережить! Я же живой человек, в конце концов! Мая спросила это без малейшей издёвки или мрачной иронии – хотя наверняка успела прочесть в газетах о том, что «Беркуту» «Гермес» выплатил всё. И вскоре лопнул. Вот так, просто – ты можешь им помочь?

Да, и немедленно.

– Связь организуй! – это уже водителю.– С кем желаете поговорить?

– «Беркут», бухгалтерия. И притормози.

«Вольво» аккуратно съехал на обочину.

– Ганс Альбертович, добрый вечер! Лиандер. Уже домой собираешься? Ну и правильно. Вот сделай последнее дело – и домой. Объяснять детали долго, прими как указание. Я сейчас в городе Твердилово. Должен быть в местном ресторанчике «Созвездие». Срочно пришли мне туда курьера, при нём – из наших спецфондов, запишешь на моё имя. Документ завтра. Сто тысяч долларов США наличными. Ну, вот и выгреби из сейфа всю наличность, чёрт бы тебя побрал! Ладно, извини. Всё, пока. Подробности – завтра, заеду с утра.