– Азара, я не специально! – вскинула на нее побелевшее лицо.

Меня потряхивало от перспективы ехать всю ночь в экипаже в компании северян. Особенно в компании весьма конкретного северянина, который одним взглядом может насмерть заморозить.

– Там холодно, – повторила она заторможенно и вытащила из-за спины голубой сверток. – И будет разумнее одеваться, как местные. Они суеверны и не любят южан.

Без каких-либо объяснений сестра положила в мой чемодан свой теплый плащ с мягким воротом из белого пуха и перьев. И вышла из спальни, притворив дверь.

Щелчок замка вытянул меня из «обмороженного» состояния. Я подскочила с кровати и принялась бросать вещи в кожаные короба. Понятно же, что если не успею собраться, вархов герцог перекинет меня через плечо и увезет в Ташер «налегке». Прямо в домашнем платье.

Закончив сборы, я подняла с пола карточку с Эйданом Красивым и, поразмыслив, оставила на полочке возле зеркала. Если это мой будущий муж, то наверняка предстанет передо мной лично. Там и познакомимся.

Сделав несколько вдохов (которые должны были унять волнение и предупредить вероятные пожары), я вышла из девичьей спальни. Мысль, что еще немного – и я буду засыпать в супружеской постели, предназначенной для двоих, – несказанно нервировала. И то, что «Великая ночь» приходит в Ташер внезапно и без расписания, ничуть не успокаивало.

Пара северян, отправленных за моим багажом, принялась таскать вещи вниз, сопровождая каждую коробку сальной шуткой или заковыристым ругательством. Сбежав от шума и непривычного говора, я пошла по коридорам имения, поглаживая пальцами шероховатые стены. Надо хотя бы с Трисси, Мэйв и Фанни успеть попрощаться.

В закутке, уводящем к графским купальням, кто-то жеманно хихикал. Я завернула, сощурилась… и разглядела полную фигурку младшей кухарки. Сегодня, по случаю большого приема, Фанни помогала Мэйв и другим горничным.

За девушкой, крепко выражаясь и рассыпаясь в непристойностях, топал Леонтин. От него прямо несло дурными манерами! Молодой воин шептал Фанни что-то на ушко, отбирал полотенца, сложенные аккуратной стопочкой, бесстыдно раскидывал их по полу…

Я собралась громко окрикнуть бесстыжего парня. Но вдруг поняла, что подруга совсем не против такого грубого, навязчивого внимания. Парочка скрылась за очередным поворотом, а я принялась собирать мятые полотенца. После моего отъезда леди Беатрис начнет искать новую жертву, чтобы сорвать на ком-то всю свою «доброжелательность».

Из приоткрытой купальни сочился густой пар. Прямо клубами! Мы-то все лето принимали ванны со льдом, но северяне, похоже, предпочитали кипяток.

Ташерцы давно голосили внизу, а тут никто не додумался проветрить. Жаркий воздух обжигал легкие, хоть в обморок падай прямо на влажные плиты.

Представив, как достанется прислужницам от леди Беатрис, чье душевное здоровье этим вечером трагически пошатнулось, я зашла в купальню и принялась открывать окна. Дергала скрипучие задвижки, пока наконец не образовался просвет и в ванную не пошел вечерний воздух.

Добравшись едва не на ощупь до стенной ниши, я принялась складывать полотенца в стопочку. Варх Всемогущий, как душно! Неужели в северных купальнях всегда так? Я, конечно, понимаю: мороз, зима, горная местность… Но это же не повод кипятить себя заживо?

Отмахиваясь от комьев горячего белого пара, оставлявших на чувствительной коже красные пятна, я влепилась рукой во что-то мокрое и гладкое. Странно пугающее.

– Сколько можно ждать? Ты принесла полотенце? – недовольно рявкнули из тумана, а я в ужасе наглоталась кипящего воздуха на годы вперед. – А мою вычищенную одежду, Гракс тебя раздери?

Варх Всемогущий!

Явно не все северяне толпились у экипажа.

Закусив губу, я кинула в мужчину сложенной стопкой, рассыпав полотенца по полу. Сделала вид, что не слышала едкое раздраженное шипение герцога. И не видела колких темно-серых льдинок, на секунду выглянувших из пара (как только умудрились не растаять в этом кипятке?). И совсем не трогала вот это все мокрое и горячее, холодному северянину не положенное.

Пальцы защекотало приближающейся огненной волной, и я, красная и перепуганная, выскочила в коридор. Подобрав юбку, понеслась вниз, до самых погребов и подземных хранилищ. Уселась на прохладный пол, стукнулась затылком о стену и тяжело задышала.

Спокойно, Эль. Спокойно, спокойно… Не надо поджигать дядюшкин дом, в котором тебе было не так и плохо. Совсем скоро ты выйдешь замуж и переселишься в супружескую спальню, и обнаженный мужчина – последнее, что будет тебя смущать. Наверное.

***

Когда я, накинув на лицо непроницаемую маску невозмутимости, спустилась к экипажу, герцог уже был сух и холоден. Таким он меня больше устраивал, чем мокрым и горячим.

Закусывая щеку до боли, я чинно поклонилась отряду ташерцев и развернулась к дяде. Граф как раз вручал тугой свиток старому вояке, и что-то подсказывало, что в этой бумажке – моя судьба.