– Ну что, Казанова с Казанского вокзала, с майбахом попрощался уже? – и ржут в два рыла.

А у меня башка трещит. Вообще не вкуриваю, о чем они. Отъебитесь от меня, говорю.

– Ля какой, - Лютый стащил с меня одеяло. – Сейчас будет амнезию разыгрывать. Понял, что вчера налажал – и в кусты.

Калач без лишних слов протянул мне смартфон. А там полный трындец. Как я понял, разговор зашел о бабах, и я ляпнул, что мне любая даст. Даже если я буду выглядеть как последний бомж. Короче, я как малолетка повелся на их подначивания, и мы забились на мой новенький майбах, что я в наряде бомжа смогу охмурить телку. Причем не асоциальную подругу из того же круга, а вполне себе приличную женщину. Дебил, да?

Последствия стадии гнева до сих пор видны на роже Лютого. Калач успел удрать. Сука, друзья называется. Еще и расписку с меня взяли. С паспортными данными, подписью и со всей лабудой.

Попробуй докажи теперь, что это делал не я, а бутылка армянского коньяка внутри меня.

Торг успехом не увенчался. Пытался убедить их изменить выигрыш на что-то менее существенное. Все-таки майбах жалко. Но эти козлины пошли на принцип. Говорят, просто признай, что ты трепло. Ага, щаз-з-з!

Если Горский что-то говорит, так оно и есть.

Пусть за себя переживают. По условиям спора, если я выигрываю, каждый из них должен будет исполнить любое мое желание. Я уж оторвусь по полной. Посмотрим, кто из нас ссыкло.

Последние два дня отдыха я сиял как ясно солнышко, придумывая, как накажу этих придурков.

Они даже начали подозревать, что я тронулся рассудком из-за майбаха. Даже как-то шутить по поводу спора осторожнее стали. И правильно, база отдыха в горах. Тут высококвалифицированных врачей нет. Мало ли, на что сумасшедшие способны. Снег глубокий, лес густой. «Потерять» двоих товарищей – дело не хитрое.

В городе я как-то забыл о споре. Навалилось много работы, и все глупости из головы выветрились.

Но перед рождеством эти два оленя явились ко мне с двумя большими сумками, увы, не подарков.

– Ну, чего прямо здесь преображение замутим? Из босса в бомжа, - заржал Калачев, нагло разваливаясь в кресле для посетителей в моем кабинете.

Смотрел на него и думал: «Вроде серьезный мужик, свое издательство, а ведет себя как придурок».

– Вы серьезно? – попытался уловить на их расплывшихся в дебильных улыбках лицах какие-то следы вменяемости.

Но Лютаев, ухмыляясь, кивнул взлохмаченной головой, а Калачев протянул ладонь:

– Ключи гони от майбаха и разбежимся.

– Вы хотите, чтобы я в канун рождества морозил зад на картонке? Праздник все-таки.

– Это у католиков праздник, а у тебя на календаре трудовые будни, - безапелляционно заявил Калачев.

– Но, заметь, некий символизм присутствует, - быстро переглянулся с Калачевым Денис. – Вера в чудо и все такое. Да и потом нам с Егором некогда будет этим заниматься. До нового года всего ничего. Будем к празднику готовиться.

– Этим чем? – подозрительно сощурился. С этими гусями нужно держать ухо востро и оговаривать все на берегу.

– Подготовкой тебя к операции «Секси-бомж».

– Думаешь, мы тебя обмундируем и на волю выпустим? Будем за тобой наблюдать, - Егор поднялся с кресла, достал из объемной сумки бинокль, приставил его к глазам, демонстрируя, как собирается следить за мной.

– Придурки, - выдохнул я, а рука сама потянулась к коньяку, припрятанному в ящичке стола. – А свечку держать тоже будете, куколды хреновы?

– Размечтался, - хмыкнул Лютаев, - пожалей наши глаза.

– На слово поверите? – удивился прямо-таки.

– Фотоотчет предоставишь, - нашелся Калачев.

– Может, вам еще видео записать?

– Можешь и видео. Звездой порно-хаба станешь.

И заржали в унисон.

– Давай переодевайся, - Лютый ногой подтолкнул ко мне сумку.

– Гоните. Если я и надену ваш хлам, то уж точно не здесь. Здесь солидный офис, а не шапито.

– Да брось, рабочий день закончился час назад, - Калачев навис над столом и постучал пальцем по циферблату наручных часов.

– Секретарь здесь. Что она подумает?

– А Людочка подумает, что ты тот еще затейник, - довольно оскалился он. – Давно пора вам внести разнообразие в ваши отношения.

Знал бы он, что на работе я работаю, а не трахаюсь. Это мой непоколебимый принцип. Но пусть лучше продолжает придумывать мне несуществующие романы, чем узнает, что секса у меня нет не только на работе, но и вообще. Как разбежался с Наташкой, так и не было. Завтра как раз можно праздновать юбилей моего целибата. Три месяца. Девяносто дней.