До начала столь знаменательного события оставалось еще чуть больше тридцати минут и я решил прогуляться немного по саду, чтобы успокоиться и взять себя в руки.

Шел неспешно, наслаждаясь одиночеством, но ровно до тех пор, пока слуха не коснулся обиженный детский голос.

— Я правду говорю!

Он доносился из-за пышного кустарника.

— Конечно! Ври больше! — послышалось насмешливое в ответ.

— Отдайте! Это мое! — в голосе ребенка промелькнули подступающие слезы.

— Сам принц ему подарил, как же! Лови, Рэм!

— Отдайте! — закричал громче мальчик, заставляя ускориться в нужном направлении.

— Мелкий врун! Язык бы тебе вырвать! Теперь это мои солдатики! Слышал, Рэм, с самим принцем он знаком! Сказочник! — продолжали насмехаться над ребенком более взрослые мальчишки.

— Нужен ты ему был больно, нищеброд!

— Ага! Единственное, что вас может связывать с принцем, это то, что ты уплетаешь объедки с его стола…

«Вот мелкие негодяи!»

— Что здесь происходит?! — недовольно прищурившись, я резко раздвинул руками заросли шиповника, не обращая внимания на боль от колючек, впившихся в кожу.

Расправив плечи, шагнул вперед, возвышаясь над притихшими хулиганами.

— Ваше высочество… — Лирэй, заплакав, кинулся ко мне, обнимая за талию. — Они… — всхлипывал ребенок, вжимаясь лицом в мой бок. — Они забрали ваш подарок…

— Вижу! — строго ответил я, обнимая ребенка одной рукой и не сводя взгляда с двух испуганных мальчишек, возрастом, как я и подумал, на года три-четыре старше сына служанки, который был с нами на пикнике.

— Ваше… высочество? — ахнул один из пакостников.

Судя по всему, дети относились к знати, так как их внешний вид просто кричал об этом. Броские цвета ливреев, начищенные до блеска башмаки, пышные жабо с поблескивающими драгоценными камнями в центре. Они исходили из знатных родов, скорее всего, приехавших на нашу с Микой помолвку. Видимо, им стало скучно в замке и они выбежали в сад, натыкаясь на Лирэйя.

— Мы… а мы… — заикался ребенок, который в столь раннем возрасте уже показал себя "во всей красе".

«Ну? И кто же из тебя вырастет?»

— Солдатиков! — я, не отводя взгляда от напуганных детей, протянул руку распахнутой ладонью вверх. — Это не ваше! И брать чужое — плохая привычка! Очень надеюсь, что она у вас не от родителей, иначе придется провести с ними беседу на эту тему!

— Нет! — выпалил другой мальчишка, широко распахнув глаза. — Нет, не от них, ваше высочество! Просим прощения!

— Мы так больше никогда не поступим! — выпалил второй, низко склоняя голову и все еще с недоверием поглядывая на Лирэйя, который так и продолжал обнимать меня, всхлипывая.

— Очень на это надеюсь! Вы приехали в гости, вот и ведите себя соответствующе! И на будущее, не стоит смотреть на внешний вид, ведь он может оказаться обманчивым! Если ребенок одет просто, это не значит, что за него некому заступиться! Имейте в виду! Лирэй, — позвал я ребенка, вскинувшего на меня полной благодарности взгляд, — вот твои солдатики. И в следующий раз, если тебя хоть кто-то обидит, — выделил интонацией последнее, — ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. А сейчас идем.

— Спасибо, ваше высочество, — шмыгнул носом мальчуган, вытирая серым рукавом рубахи слезы с щек, — но… куда мы пойдем?

— На бал! — улыбнулся я в ответ. — У меня сегодня помолвка! Хочу, чтобы ты стал особенным гостем. Ну как, согласен?

Микаэла

— Поздравляем вас от всего сердца, — уже которую минуту распиналась передо мной и Джаредом леди Беатрис, супруга лорда Тэйма Яминиса.

Семейка, скажу я вам, тех ещё лицемеров.

Эта дама плевать хотела на очередь, выстроившуюся за ее спиной, ей было важно пробыть возле нас как можно дольше, чтобы в нашей с наследником памяти отложилась ее физиономия с явным переизбытком румян и пудры.

— Мы с супругом так рады за вас. Правда же, дорогой?

Грузный лорд с животом, как у женщины на девятом месяце беременности, кивнул, молчаливо поглядывая на нас своими поросячьими глазками бусинками.

— Ваше высочество, — продолжала распинаться Беатрис, — невеста потрясающе красива…