Мне интересно было узнать, делится ли своими знаниями и опытом удивительный математик и стихотворец с другими людьми.

«Конечно, приходилось выступать на районных секциях учителей математики, на областных курсах усовершенствования учителей, в Московском областном пединституте, Московском физико-техническом институте, Министерстве просвещения РСФСР, — перечисляет Михаил Андреевич, — на приеме у заместителя Председателя Совета Министров РСФСР Н.И. Масленникова. В последние годы выступаю в школах с беседами о красоте математики и с чтением своих стихов. Сейчас работаю над книгой «Красота математики». Уже готовы тридцать глав, а будет еще двадцать».

В заключение нашей беседы я попросил Михаила Андреевича прочесть его «Оду математике». Он с любовью и напевностью прочитал из нее несколько четверостиший:

«Нижегородская правда», 5 июня 2004 г.

Мне этот случай рассказал приятель.

С Маргаритой Георгиевной мы когда-то работали на одном предприятии. С тех пор и завязалась у нас с ней некая дружба. Я — старый холостяк (недавно тридцать стукнуло). Она разведенная. На пять лет моложе меня. На вид симпатичная. Черные глаза с озорнинкой на кругленьком белом личике. Тонкие брови, как крылья ласточки. Носик прямой. Пухленькие губки. Ростом чуть пониже меня. Когда коллеги нас видели с ней вместе, обычно подшучивали над нами: вот, мол, чем не парочка! Она при любом случае в карман за словом не лезла. И о чем бы ни говорила, слушать ее было одно удовольствие.

Один недостаток я видел в ней — непредсказуемая. Порой такой фокус могла выкинуть, что поразишься ее изобретательности. Она нередко меня приглашала к себе на квартиру, но, постольку-поскольку ее постоянно навещали то миловидная соседка, то приятельницы что-нибудь шить приносили (она швея), я придумывал разные причины для отказа, полагая, что буду неловко чувствовать себя при них. В конце концов как-то попросил ее: «Вы пригласите меня, когда у вас в квартире никого не будет». Она согласилась, сказав: «Ну что ж, ладно». После этого долго не приглашала. И не звонила. Я подумал тогда: «Женщина с характером».

И вдруг в новогодний вечер (как раз за час до Нового года) у меня в квартире раздался телефонный звонок. Звонила она. Сказала, что у нее в квартире никого нет и чтобы я приезжал как можно быстрее. «Очень хорошо», — ответил я обрадованно и быстро положил трубочку. Наконец-то свершилось то, о чем я давно мечтал — встретиться с хорошенькой женщиной наедине, притом на Новый год. Тут же выключил только что настроенный телевизор. Наскоро оделся и, прихватив бутылку шампанского и коробку конфет, вышел. Кое-как поймал такси (время-то было уже позднее). Поехал (она живет на другом конце города в многоэтажке на шестом этаже). Лифт, разумеется, не работал. Но я в один миг одолел эти шесть этажей. На лестничной площадке, немного отдышавшись и поправив галстук, нажал на кнопку звонка. Но… никакого шороха, ни голоса там, за дверью, не последовало. Недоуменный, постоял немного, еще позвонил. Опять никого. Тишина. Только у соседки по телевизору кремлевские куранты пробили двенадцать часов. Я позвонил к ней. Вышла миловидная женщина и ответила: «Маргарита Георгиевна уехала еще с вечера к своим подружкам». — «Да она мне по телефону звонила не более чем час тому назад». — «Значит, звонила оттуда, от подружек, — утверждала соседка. — Подшутила над вами».

Я стоял раздосадованный и немного сконфуженный, толком еще не понимая, как могло все это случиться. Повернул было домой, но соседка настояла на том, чтобы я у нее справил Новый год, поскольку она тоже одна с пятилетней дочкой. Я согласился. И не раскаялся. С Маргаритой Георгиевной пришлось расстаться навсегда. Хотя она на меня за это очень обиделась. Обиделась и на соседку. Никак не ожидала она от нее такого сюрприза.

Помню такой случай. В Москве (в начале 80-х) в одном магазине выбросили дефицитный товар — женские туфли. Магазин небольшой. Покупателей в нем собралось много. Почти все приезжие. Тут, разумеется, и давка, и ругань. Обслуживали два продавца. Им наперебой выкрикивали: «Покажите, пожалуйста, такой-то размер, дайте другой».

Туфли оказались двух сортов. На вид вроде бы одинаковые. A цены разные. Покупатели возмущенно спрашивали: «Чем же отличаются они?» — «Качеством, — отвечали продавцы. — Которые подороже, те из телячьей кожи, а которые подешевле — из свиной».

Народу в магазине прибавлялось все больше. Нервозность среди покупателей нарастала. В это время одну из покупательниц стали оттеснять от прилавка. Она закричала: «Товарищ продавец, ну, пожалуйста, подайте же мне туфли-то!» — «Какие вам?» — спросила продавец. — «Да эти, как их… из поросячьей-то кожи!» Все громко расхохотались. И нервозность у людей пропала.

22.05.2000

Пожилая женщина в магазине покупала продукты. Я стоял рядом, ждал своей очереди. Продавщица взвесила ей килограмм вермишели, полкилограмма пряников и спросила: «Еще чего брать будете?» — «Еще, пожалуйста, взвесьте 250 грамм склерозу… Тьфу, извините, — сконфуженно улыбаясь, проговорила женщина. — Про себя подумала, чего же я еще-то хотела купить. Забыла. Склероз проклятый. Вылепила, что думала. Мне еще 250 грамм конфет. Этих самых… подушечками-то… карамели».