– Угу, – согласился салага и тут же добавил: – Непривычно всё это!

– Ещё бы война была привычным делом. Держись меня или вон, Могилы: он парень бывалый, окопы рыть тебя научит. Ведь в окопе твоё спасение, правильно я говорю, Витёк?

Истомин ничего не слышал из-за нарастающего лязга гусениц и рёва танковых дизелей, но, увидев, что Чалый кивком головы указал на него, ответил, так же дёрнув головой: а как же?

– Вот видишь, Егорка, Могила тоже согласен. Пойдёшь к нему вторым номером на гранатомёт?

– Ага, пойду! Только вы мне РПК на «калашмат» поменяйте, – уже прокричал в ответ Егорка, пытаясь перекрыть шум параллельно идущей колонны танков.

– А чем тебе ручной пулемёт не нравится? Тяжелее, что ли, автомата?

– Ну да, – ответил парень и, вполоборота повернувшись к Чалому, устремил свой взгляд за кузов, где за отброшенным на крышу тентом открывалось зрелище…

Следом за их КамАЗом, растянувшись чуть ли не до горизонта, по разбитой дороге, которую справедливее было назвать направлением, медленно и коварно, обползая ямы и воронки, юзом двигалась военная бронированная «змея-колонна», всё удаляясь от государственной границы России и всё глубже вгрызаясь внутрь неизвестности. Ползла грозно, шумно, тяжело, словно силище неуёмное, готовое размалывать в пыль на своём пути любые преграды, разрушая их до основания мощью своей артиллерии и раздавливая многотонной бронетанковой грудой любой намёк даже на попытку сопротивления.

Где-то низко над головами пара невидимых глазу боевых самолётов преодолела звуковой барьер, и внезапный мощнейший хлопок в небе заставил буквально всех дёрнуться к полу и даже упасть ниц. Егорка, к удивлению Чалого, остался невозмутим.

– Чего ты? Не испугался, что ли?

– Не успел, но ссыкнул, кажись, точно, – со смущённой улыбкой проговорил он по секрету на ухо старому сержанту.

– Штаны зимние, толстые – насквозь не пробьёт. Через час на тебе само просохнет.

– Это от неожиданности, а так-то я и не испугался вообще, даже ничуть. А вот вы только посмотрите, какая армада идёт с нами… Я даже бояться перестал… кажись…

– Ну вот и ладушки. – Чалый приятельски хлопнул слегка Егорку по колену и закончил: – Значит, к Истомину тебя и определим. На том и порешили. Быть посему, Витя?!

Истомин снова согласно кивнул, широко и весело заулыбавшись в ответ Чалому темнотой своего беззубого рта.

Разворачивались в посёлке городского типа с обнадёживающим названием – Отрадное. Трёхэтажное здание местной средней общеобразовательной школы, на фронтоне которой уже были водружены Герб Российской Федерации с триколором Государственного флага вместо сбитого трезубца, наполнялось, словно муравейник, сплошь «зелёными человечками» в одинаковой униформе, таскавшими туда-сюда ящики с боекомплектами и личное оружие. Вместо выселявшихся подразделений Луганской армии, уходившей на новые позиции, севернее Харькова, заезжали свежие силы армейского корпуса ДНР.

Учебные классы и спортивный зал оказались тесными для размещения всего личного состава, потому расселялись прямо на полу в коридорах и даже на лестничных пролётах. Уже в наступившей темноте народ, спотыкаясь о разложенные вещевые мешки и ящики, толкаясь, матерно выказывал неудовольствие свалившимися неудобствами.

Взвод разместился в классе украинского языка, где висел портрет Тараса Шевченко, а Руслан Гроз сразу обнаружил деревянный игрушечный автомат Калашникова.

– Вот к чему на уроках украинского языка нужен был этот предмет? – задал риторический вопрос Руслан.

– Готовили патриотов для защиты от Русского мира, – ответил Гур. – И через язык, и через мозги.

– Они тут укропских гитлерюгендов готовили, что ли? – не унимался Гроз.

– Да… промывали головы, видать, не на шутку, – произнёс, слегка заикаясь, Лёха Лексус, уже расположившись под столом у окна.

– Под окном спать опасно, – раздался голос внезапно появившегося Петера.

Народ радостно загалдел, увидев пропавшего из вида командира взвода, и принялся обнимать его, будто после долгой разлуки.

– Да я же под столом, если что, – ответил Лексус, улыбаясь, и, подойдя к Петеру, обнял его по-дружески.

Следом за командиром вошли ещё трое: пузатый командир батальона майор Фесенко, из донецких добровольцев первой волны, российский советник подполковник с позывным Близнец, а также младший лейтенант лет сорока, высокого роста и растерянного вида.

– Внимание, товарищи, – обратился Близнец, выдвинувшись вперёд. – Представляю вам нового командира взвода, младшего лейтенанта. – Чуть замялся, повернулся к новичку и спросил: – Как тебя пацанам называть?

– Дмитрий Николаевич, можно просто Димон, – еле слышно пробубнил новый командир.

Народ безмолвствовал недолго:

– А чем Петер-то вам не угодил?

– Нас не спросили…

– Братва привыкла уже к нему как к родному…

– Он же хороший командир, пацанов сплотил как надо…

Чалый поднял руку, пытаясь унять беспорядочный гвалт, а когда всё стихло, сказал:

– Тогда пусть замкомвзвода буду не я, а Петер. Мне эти должности ни к чему.

– Отставить разговоры, – возмутился командным голосом Близнец. – Вы солдаты или где? На войне или что? Приказы хором не обсуждаются. Мы на Петера другие виды имеем, да и звания у него армейского офицерского нет. Пока нет. А тут настоящий офицер, хоть и без опыта, но вы ему поможете, надеюсь. Что скажешь, замкомвзвода?