Об образе жизни этой рыбы мы ничего не знаем. Все кузовки принадлежат морям жаркого пояса, живут на каменистых или скалистых мелководных местах, плавают так плохо, что их можно поймать рукой, редко поднимаются в верхние водные слои и вне воды скоро умирают. Их пища состоит из ракообразных; об одном виде, живущем в Красном море, рыбаки рассказывают, что он охотно ест хлопчатую бумагу, которой шпаклюют пазы кораблей. Некоторые виды ловят ради их жирной печени; мясо иных ценится, тогда как у других считается ядовитым. В прежние времена собирали крепкие, несокрушимые панцири кузовков и как редкость привозили их в Европу.

Обыкновенная рыба-ёж (Diodon hystrix) достигает длины около 35 см и по ржаво-бурому фону покрыта бурыми пятнами. Круглые иглы имеют три корешка, из которых один составляет продолжение самой иглы; иглы расположены друг на друге в виде чешуи, и длина их может достигать 5 см. Как и у других видов этого рода, клювоподобная челюсть не имеет средней разделительной бороздки [297] .

Иглобрюхами (Tetraodon) называют виды другого рода, у которых челюсти разделены посередине продольной бороздкой, или швом. Вследствие этого в каждой челюсти образуются как бы по два зуба, в обеих, следовательно, четыре. Кожа усажена небольшими иглами. У некоторых видов нос переходит в высокую выгнутую бородавку.

Один из известнейших видов — фахак (Tetraodon fahaka) арабов, иглобрюх, длиной почти 25 см, с толстой широколобой головой, с высоко наверху расположенными глазами, перед которыми находятся бугорок и два усика; брюхо его покрыто тонкими, острыми иглами, остальное же тело почти голое и слизистое и, как у других родичей, имеет красивую яркую окраску. Спина черновато-синяя, по бокам проходят ярко-желтые полоски, брюхо желтоватое, горло белоснежное, хвостовой плавник ярко-желтый.

Фахак по временам поднимается из Средиземного моря в Нил, где его часто замечают, но ловят редко. Гассельквист первый дает о нем сведения. Жоффруа Сент-Илер позднее наблюдал его во время разлития Нила и высказал мнение, что фахак спускается из верхней части реки и во время разлива заходит в искусственные разветвления [298] . При высыхании его находят здесь зачастую целыми массами, лежащими на иле или на песке. «И старый, и малый, — говорит Жоффруа Сент-Илер, — радуются их появлению; дети забавляются с ними, как у нас с майскими жуками, гоняются по воде за этими вздутыми и опрокинутыми навзничь шарами, надувают их и, когда они высохнут, играют ими, как мячиками». В настоящее время дело обстоит иначе, так как фахак принадлежит к таким рыбам, которые охотно покупаются путешественниками по Нилу и как редкость берутся на память о стране фараонов.

По своему образу жизни и поведению иглобрюхи во всех отношениях походят на двузубов. В глубокой воде они плавают хотя и не особенно проворно, но все же не хуже других рыб; но, заметив опасность, они быстро устремляются к поверхности, глотают воздух и надуваются до такой степени, что прежде морщинистое тело их становится совершенно гладким; после этого они переворачиваются на спину и превращаются в настоящий шар, со всех сторон усаженный иглами [299] . В этом состоянии они не могут плавать и, без сомнения, сделались бы жертвой всех хищных рыб, если бы последние могли проглотить этот шар; но так как это им не удается, то они ограничиваются тем, что только гоняются по воде за нашим иглобрюхом, не будучи в состоянии схватить его, и наконец оставляют его, исколовшись об иглы. Если человек схватывает надувшегося иглобрюха, то замечает, что тот в испуге старается как можно больше набрать в себя воздуха: доказательство, что в этом он видит средство к спасению. Убедившись, что опасность счастливо миновала, иглобрюх выпускает часть набранного воздуха, чем производит шипящие звуки; после этого он принимает вид других рыб и становится способным снова употреблять в дело свои плавники. Кроме этого своеобразного способа защиты иглобрюх энергично пользуется также своей зубной системой: он злобно кусает все, что попадется ему под зубы. Иглобрюх отличается живучестью и может долгое время обходиться без воды. Его мясо едят только самые бедные жители Нильского побережья; икра же его считается ядовитой.

Почти на всех языках носит одно и то же название весьма странная луна-рыба, или «плавающая голова», причем выраженные этими названиями сравнения говорят сами за себя. Луна-рыба (Mola mola) имеет необыкновенно короткое, сжатое туловище и замечательно высокие и острые спинной и заднепроходные плавники, соединяющиеся с коротким широким хвостовым плавником и вовсе не соответствующие небольшим круглым грудным плавникам. Зубная система такая же, как у рыбы-ежа, так как у луны-рыбы тоже нет бороздки в эмали, покрывающей зубную челюсть. Относительно внутреннего строения надо заметить, что известные виды этого рода имеют маленький желудок, непосредственно прилегающий к пищеводу, но у них нет переднего желудка, приспособленного к вздутию, а также и плавательного пузыря. Форма луны-рыбы короткая, овальная, а в молодости почти круглая; кожа толстая и шероховатая, окраска обыкновенно грязно-серо-бурая, которая к брюху становится светлее. По величине эта рыба превосходит всех своих родичей, так как попадались экземпляры в 2–2,5 м длиной и более 300 кг весом [300] .

В Средиземном море чаще всего наблюдали луну-рыбу, живущую, впрочем, также в морях жаркого и умеренного пояса. «В хорошую погоду, — говорит Яррель, — матросы нередко замечают этих рыб как бы спящими на поверхности моря, лежащими всегда на одной стороне, так что несведущий человек думает, что они мертвые».

«Вареное мясо луны-рыбы, — сообщает Геснер, — представляет собой не что иное, как клей, который вываривается из кожи или мяса соленой каракатицы; оно имеет отвратительный запах, вследствие чего его никто не ест. Печень, сваренная в вине, представляет собой отличное кушанье».