Парень несколько секунд подбирал слова, после чего признался:

— Простите, но даже деньги не могут стать причиной, чтобы я решился оставить родителей одних.

— Семейные узы, — со вздохом произнес Орлов, снова поднеся к лицу чашку кофе, после чего втянул носом аромат. — Понимаю и не осуждаю. Жаль, конечно, но… ничего не поделать. Других вариантов у меня для тебя нет.

— Спасибо за понимание, — кивнул Фирс.

— Что же касается Алисы… Она очень беспокоится за тебя и твою семью, — тут Семен Дмитриевич внимательно посмотрел на парня и добавил: — Ты стал ей настоящим другом.

Парень, согласно кивнул, но после нескольких секунд тишины добавил:

— Друг простолюдин — не самый лучший вариант.

— Почему ты так решил?

— Ну, начнем с того, что помимо меня, у нее есть другие… знакомые. Как вы заметили, от общения со мной у нее могут быть проблемы.

— Увы, это факт, — согласился Орлов.

— Ну, и я не питаю иллюзий, Семен Дмитриевич, — вздохнул Фирс. — Я простолюдин. Сын вашего водителя. А она… она дочь главы рода. Одного из сильнейших в наших краях.

Тут Орлов, наконец сделал глоток кофе, поставил чашку на столик и откинулся в кресле уже более расслабленно.

— Я рад, что ты все прекрасно понимаешь. Поверь мне — действительно рад. Однако, не смотря на то, что я глава рода, запрещать общаться дочери с теми, кем она хочет — я не хочу. Я ведь, помимо прочего, отец. Смею надеяться, не плохой, любящий отец…

Орлов поднялся и протянул руку Фирсу.

— К сожалению, в плане работы, я не могу тебе больше ничего предложить.

Парень поднялся, пожал руку и кивнул.

— Все равно спасибо за уделенное время. До свиданья, Семен Дмитриевич.

— До свиданья, — кивнул Орлов.

Парень пошел к выходу из кабинета, однако, сделав несколько шагов внезапно остановился.

— Простите… Семен Дмитриевич, — обернулся парень. — Можно спросить у вас совета?

— Конечно.

— Понимаете… Я хочу пройти процедуру возвышения первого порядка. Это стоит порядка ста пятидесяти тысяч. Я смог скопить пока только двадцать.

— Так, — кивнул Орлов, слегка помрачнел, явно ожидая, что парень сейчас попросит у него денег в долг или в качестве отступных, дабы не докучать его дочери.

— До крайнего возраста поступления в магический университет, мне осталось два года. Дальше… меня уже не возьмут. И я хотел бы… хотел бы спросить у вас совета. Какой бы бизнес вы затеяли, чтобы заработать с двадцатью тысячами сто пятьдесят, будь вы на моем месте.

Семен Дмитриевич откровенно удивился. Он несколько раз прокрутил в голове слова парня, затем хмыкнул, признавая, что недооценил парня, а после произнес:

— Ты хочешь, не имея благородного происхождения, получить за два года семьсот пятьдесят процентов чистой прибыли. Правильно?

— Ну… — прикинул в голове цифры Фирс. — Получается да.

Орлов тяжело вздохнул, затем покачал головой и произнес:

— На твоем месте — я бы бросил эту затею.

— Господин Падлов, — заглянул в кабинет широкоплечий детина. — Звали?

Молодой парень в дорогом костюме, поднял взгляд со стола, на котором лежал пустой чемодан и недовольно зыркнул на вошедшего. Пару секунд он не него смотрел, после чего сплюнул на пол и произнес:

— Гоша, тебя проклял кто-то?

— Че сразу проклял? — недовольно буркнул тот.

— А я как на тебя не смотрю, так меня подташнивает. Как ты с бабами? Шлюхи у тебя в постели не блюют?

Слуга, заглянувший в гостиную к хозяину, недовольно насупился, явно не оценив очередную шутку аристократа по поводу его далеко не прекрасной физиономии. В сочетании с большим ростом и широкими плечами, она давала эффект довольной неприятной и отталкивающей внешности. Вообще его хозяин никогда в обиду не давал и довольно хорошо платил, за что здоровяк всегда платил верностью и исполнительностью, но постоянные упражнения хозяина в юморе и колких шутках, его знатно раздражали.

— Не блюют, господин. Я их не кормлю.

— Понимаю, — участливо кивнул парень. — Правильно делаешь. Если они голодные, то и блевать нечем. Ладно… иди сюда.

Слуга прошел в гостиную и подошел к столу, на котором лежал чемодан.

— Что видишь? — спросил аристократ.

— Так, чемодан, что мы с вокзала забирали, — пожал плечами Гоша.

— Порошок видишь на нем?

— Вижу… Только там все в порошке было. Пожарная тревога же была. А этот порошок больно хорош против пламени открытого.