Степан Степанович сидел у Инессы Евгеньевны дома с ее маленьким внуком, заигрывая перед малышом, с тревогой оглядываясь на янтарные часы – подарок Платона. Он не выдержала загадок последних дней, поэтому спросил у Инессы Евгеньевны:

– Инесса Евгеньевна, откуда Вы знаете о тайне стариной мебели?

– Степан Степанович, я давно занимаюсь антикварными предметами мебели, не все из них, но наиболее ценные экспонаты хранят в себе дух прошлого, и к нему надо относиться с большим почтением, вот и вся тайна, – и она ласково погладила стенку славянского шкафа.

Степана Степановича как подменили, он стал нежным, услужливым, почтительным к семье и мебели Инессы Евгеньевны и перестал употреблять негативные слова.

Инесса Евгеньевна купила себе новую квартиру, но о ней даже Степану Степановичу ничего не сказала. Последнее время она боялась всего и всех. А он, потеряв ее из вида, посмотрев на себя в большое зеркало в магазине, решил присмотреть за Анфисой. Он хорошо знал, где она гуляет с коляской, и просто хотел ее дождаться, когда она выйдет гулять с ребенком, а там будь что будет!

Вместо Анфисы в подъезд вошла продавец Леночка, вскоре она вышла с Платоном и они, спокойно держась за руки, как влюбленные, прошли недалеко от Степана Степановича, который успел прикрыть лицо газетой, а одежда на нем была для них незнакомой.

Степан Степанович решил заглянуть к Инессе Евгеньевне, но в ее квартире оказался Родион, он что-то чинил в квартире. На вопрос о хозяйке он ответил, что она переехала, а на вопрос, где Анфиса с ребенком, он не знал ответа. В большой соседней квартире дверь никто не открывал, там никого не было.

Степан Степанович вернулся к Родиону, обхватил свою большую голову руками и зычно закричал в пространство:

– Где Анфиса?!

– Степан Степанович, чего кричишь? Она уехала на открытие музея, – вспомнил Родион, – потом к ним приехали мужики и увезли к ней ребенка, мне слышно было сквозь дверь.

– А Инесса Евгеньевна знает?

– Мне неизвестно, кто и что из них знает. Я не знаю, где она живет теперь.

Мобильный телефон запищал кнопочками в руках Степана Степановича:

– Инесса Евгеньевна, где ты? Где Анфиса с ребенком? Я сижу у Родиона. Она точно не в музее, а Платон спокойно с Леной ходит.

– Почти поняла. Где я – не скажу. Я не хочу тебе свою квартиру показывать во избежание наезда твоих детей. Где Анфиса? О, это тайна. Дальше сам соображай, тема сия для меня неприятная, да и тебе ко мне ехать нет необходимости.

Степан Степанович сжал в руке мобильный телефон, он хрустнул, впиваясь осколками пластмассы в руку. Родион побежал за йодом, а Степан Степанович с ревом вылетел из квартиры, бросив на пол окровавленные осколки телефона. Он бежал широкими шагами домой, вытаскивая куски пластмассы из ладони. Дома он промыл раны, выпил таблетки, что под руку попались, и лег спать.

На следующий день Анфиса встретила Платона, который возвращался от Лены. Они дошли с детской коляской до местного пляжа. У пруда в вечерних лучах солнца лежали несколько человек. Две девушки привлекли всеобщее внимание. На одной из них были только маленькие трусики, а открытые для публики груди свободно волновались от ее дыханья.

В трех шагах от них на скамейке сидел молодой мужчина и тянул пиво из банки, не отрывая глаз от доступных взгляду грудей. Платон от того зрелища почувствовал пробуждение своих желаний, он готов был оторваться от Анфисы и ринуться к доступным грудям.

Она это почувствовала и просто сказала:

– Платон, идем в твой номер в гостинице, ко мне домой нельзя. Твоя мать может вернуться. Она знает, что ты к Лене ушел.

– Анфиса, а как же малыш? Ему надо есть, а в гостинице нет детского питания.

– Да не волнуйся ты, у меня вновь появилось молоко.

– Но оно ведь кончилось?

– Не кончилось, а несколько дней его действительно было мало, а сейчас вполне хватит покормить нашего сына, если ты молоко не съешь за него.

– Не съем, оставлю ребенку. Жаль, что я потратился на эту Лену, теперь у меня в городе нет квартиры. Ладно, пойдем в мой номер в гостинице, это здесь рядом.

Они поцеловались, проходя мимо пляжа, унося импульсы любви. Ребенок спал, его оставили спать в коляске. Платон и Анфиса, приняв душ, вступили в новую фазу своей любви. Платон отодвинулся от Анфисы и спросил, глядя в гостиничный потолок:

– Анфиса, у тебя была однокомнатная квартира, она еще есть? Мне этот номер в гостинице обходится в копеечку.

– Тяжелый случай. После рождения малыша мы с тобой из моей однокомнатной квартиры переехали в трехкомнатную квартиру Инессы Евгеньевны. А она, скрипя зубами, переехала в нашу квартиру. Дальше – хуже. Мою квартиру она отдала Родиону, его квартиру забрала для реставрационной мастерской, так как она находится на первом этаже, а себе она купила двухкомнатную квартиру в новостройке. Вот и все!