Шрифт:
— Да как у всех в твоей семье. Очень много целебных компонентов. Агрессивно-целебных.
— А те, в медцентре — адепты народной медицины, значит? С топорами и холодильником?
— Мы с этим боремся. — Неопределённо качнул он головой. — Хоть и достается им только восьмушка наследованной крови в лучшем случае, да и то от случайных людей…
— То есть, их выдаивать досуха можно? — Вопросительно поднял я брови.
— Никого нельзя, — поморщился Поверенный. — Наказание будет суровым. И не только для них, но и для потребителей товара. Следи за телевизором — возможно, кто-то из богемы пропадет.
— Вот уж что не смотрю…
Но чуть легче стало. Нельзя это все так оставлять.
Придется проследить за новостями. Я жесток, справедлив, мстителен — но достаточно ленив, и готов поручить месть кому-нибудь еще, если ее размер меня устроит.
— Надеюсь, нашей беседы было достаточно, чтобы ты начал принимать верные решения, — казалось, подытожил гость, поднимаясь со стула.
— А вот насчет этих прыжков… Если я умею и могу, то…
— … то представь, что узнал сейчас о великолепном мастерстве фигурного катания, которое в тебе есть от рождения. — Вновь обаятельно улыбнулся гость. — А в твоем городе даже коньки не продают.
— Кажется, я понимаю ваш намек.
— Это не намек. Просто смирись и забудь.
Я оголил левую руку и посмотрел на шрам:
— А это?
— Знаешь, что гусям подрезают крылья, чтобы не улетали осенью на юг?
Забавно как. Я думал — уродливое, но преимущество. Значит, и коньки бы не помогли инвалиду…
— Какие оптимистичные у вас примеры. — Грустно смотрел я на пульсирующую рану.
— Какие есть. Я старался быть с тобой честным.
— Ну… Рад, что хоть кто-то в моей семейке считает меня человеком, а не демоном. — Я криво улыбнулся.
— Разве я это сказал? Наоборот.
Внутри отчего-то похолодело.
— Если ты помрешь, демона уже ничего не сдержит, — внимательно смотрел он на меня. — Береги себя.
— В таком случае, только если ради вас. — Поднявшись и прикрывая наготу, я шутовски раскланялся.
— Не для меня. В память о матери. Всякая грязь, сотворенная тобой, ляжет на ее честное имя. В моих интересах этого не допустить. — Отставил от стул к стене. — Будем прощаться. — Констатировал он.
— Стойте!.. — Вспомнив, резко окликнул я незнакомца.
— Да?
— Ответьте хотя бы, я Валентинович?
— Нет.
— То есть, я всю жизнь врал людям… — Покачал я головой.
И мне врали. Но это привычная ерунда.
— Удачи. — От последнего его слова отчего-то повеяло теплом и соленым запахом моря.
— Привет Мальдивам! — Крикнул я напоследок, однако поверенный уже исчез.
Как в воздухе истаял — только ароматы и напоминают, что все это правда, а не содержимое вчерашнего шприца.
— Дела… — Сел я на кровати. — «Родила царица в ночь, не то сына, не то дичь…»
Ну, хоть не в корзинке по реке отправили…
Лег, снова сел. Снова лег. Успокоился.
Ну их в пень, эти сложные родственные связи. Без наследства — вообще без разницы.
Надо будет попросить, чтобы меня оставили в больнице на пару дней. Тут и кровать теплая, еще и кормить будут. Круто.
Я завозился на кровати. Не было у меня ничего. И нет сейчас. И не дадут — кроме того, что смогу взять сам. Так что я ерзаю-то?..
«Себе-то не ври».
Взгляд остановился на пульсирующем шраме. У других — он связывал миры. Меня, если верить Поверенному, пришивал к этому.
Глава 5
Окно комнаты было закрыто решеткой. Этаж, по ощущениям, четвертый или пятый — впереди только парк и линии электричек, никак не сориентироваться. Большой город был где-то у горизонта — да и тот был еле виден из-за ливня, хлынувшего сразу, как гость ушел.
Дверь в палату оказалась закрытой. Я дернул пару раз в обе стороны, постучался, поискал след от замка и не нашел. Значит, заперто снаружи — несложный вывод. Буянить, колотить дверь ногами не планировал — обычно после такого бьют, а мне за прошлые дни хватило…
Ерунда, не двенадцать человек на камеру, считай — люкс.
Думать о визите не хотелось. Мысли — они вообще вредные, то и дело норовят привести к неправильным выводам. Да и вообще, эмоций как-то и не было.
Назвали районным сантехником — ну и что? Если город довели до такого состояния, что он утопает в потустороннем дерьме, кто в этом виноват? Надо просить доплату за вредность — это вот будет правильным. И соглашение с «подписями» пересматривать в свою пользу.
Обманули, что факультет у нас один — так это себя надо винить, что не догадался. Сколько таких же отделов, как у Анны Викторовны? А какого размера город, область, страна, чтобы три потока по семнадцать-двадцать человек в год могли что-то исправить? Мы — даже не капля в море.