Боюсь даже думать, что она собирается выходить на ринг и сражаться с кем-то.

Правда, я много о чем боялась думать. Все, что происходило, казалось дурным сном. Начиная с того, что я не знала, кто я. Просто чернота в воспоминаниях до вчерашнего дня, когда я очнулась от голоса Кайры. Единственная ниточка к прошлому тянулась через мои знания о травах. Они были достаточно поверхностные. Из этого следует вывод, что получены как-то мимоходом и я явно не специалист. Божечки! Ну а кто тогда?

Стоп! Почему я не подумала – Светлый? Так говорила Кайра. Ну пожалуйста! Хоть какие-нибудь Высшие силы! Сжальтесь! Помогите!

Но мой призыв Высшими силами был понят своеобразно. Меня избавили от мучительных раздумий, потому что открылась камера и крепкий усатый гвардеец грубо скомандовал:

– По одной! На выход, шлюхи!

Я кинула беспомощный взгляд на Кайру. Она больше знала обо всем, что происходит, и поэтому промолчала. Хотя я видела, как сжались ее кулаки и яростно сверкнули глаза.

Вцепившись в руку своей подруги, я прошептала:

– Кайра, мне страшно! Не бросай меня!

– Не бойся! – резко ответила она и потащила за собой на выход.

Подгоняемые окриками служителей этой передержки, наша напряженная цепочка, пройдя несколько мрачных коридоров, оказалась в довольно большом зале. В другое время здесь наверняка устраивают какие-нибудь судилища или совещания. Холодные каменные стены соединялись высоко вверху сводчатым потолком. Узкие длинные витражные окна плохо пропускали свет, поэтому в помещении царил бы полумрак, если бы не канделябры с зажженными свечами. У стены, которая находилась напротив входа на роскошном кресле восседал тот самый камеран, от которого зависела и моя судьба, и судьбы остальных моих сокармерниц.

Слева от него располагался «зрительный зал» – ряд стульев, на которых сидели мужчины без всякого намека на благородное происхождение. Я поняла, что это торговцы живым товаром. Сидят, потирают потные ручки в надежде по дешевке приобрести невольницу.

Нас загнали за ширму справа. Там распоряжался помощник камерана. Окинув беглым взглядом растерянных женщин, он ткнул жирным пальцем в Кайру и красотку, отдавшую мне плащ.

– Ты и ты, раздевайтесь! – приказал он, и по забегавшим масляным глазкам было понятно, что он упивается своей властью. – Живей, а то позову палача, так он знатно подпортит ваши прекрасные шкурки.

– Я гладиатор! Так что засунь свои угрозы себе…, – Кайра не договорила, но подарила плюгавенькому мужичонке весьма красноречивый взгляд. – И эта со мной. Она лекарь!

Кайра кивнула в мою сторону.

– Так нельзя! – он было рыпнулся качать свои права, но Кайра его тут же осадила.

– Или я буду обычной рабыней. Обычной! – грозно повторила она. – Убирать, стирать, посуду мыть. Но если ко мне кто вздумает лапу протянуть – шею сверну!

По тому, как мужичонка вытаращил глаза, было понятно, какой редкой птицей оказалась Кайра. Я очень надеялась, что меня просто отдадут к ней в нагрузку. Мужичонка шмыгнул за ширму.

– Он тебя испугался? – изумлённо прошептала я на ухо Кайре.

– Зауважал, – саркастично улыбнулась она и, видя мое изумление, пояснила.
– Пошел удостовериться. В списке ж указано, кого и откуда доставили.

Она помрачнела.

Боясь, что нас могут разлучить, и я ничего не узнаю о ней, опять полезла "грязными сапогами" ей в душу. Мне было жутко стыдно, но Кайра была такой удивительной, необычной, что я не удержалась.

– Но если ты можешь всех порвать, как ты оказалась в неволе? Прости?! – я виновато заглянула ей в лицо и поняла, что ещё о себе знаю. Я любопытна, как кошка. Мне важно во всем разобраться и изменить то, что можно. Или хотя бы попытаться помочь. Как там говорят? Дай Бог силы, чтоб изменить то, что можно, терпения, чтоб смириться с тем, что изменить нельзя, и мудрости, чтоб отличить одно от другого.

– Самый сильный воин бессилен против подлости, – Кайра сжала губы и стукнула кулаком о стену.

– Прекрасная литийка станет украшением вашего дома или восхитительным сюрпризом для ваших гостей! – нас отвлёк голос помощника камерана, рекламирующего товар. Он вывел на подиум обнаженную девушку, и по залу пронеслась волна жадной похотливости. Торговцы зацокали языками, завозились, подаваясь вперёд, чтоб получше разглядеть. Потом я поняла, что руками трогать товар могли лишь на финальном этапе те, кто уже конкретно бился ща покупку. Нет, это какой -то абсурд! Так не бывает! И только когда мы с Кайрой остались вдвоем за ширмой, я по -настоящему осознала, что все происходит на самом деле, весь ужас своего положения.

Вдруг меня молнией пронзила мысль. Я же не лекарь! А значит, не смогу оказать нужную помощь, если вдруг Кайру ранят! Я, как слепой щенок, жалась к этой сильной и дерзкой девушке, и эгоистично не думала, что могу ей навредить. Меня бросило в жар. Оставались считанные минуты до того момента, как произойдет непоправимое. Без нее я точно пропаду. А со мной пропадет она.

– Кайра, откажись от меня. Я же, кроме названий трав и для чего они нужны, ничего не знаю. И не смогу тебя лечить! – дрожащим голосом, едва не зажмуриваясь от страха, я выдала свое решение.