— Ты можешь всю ночь меня бить и кричать на меня. Но я никуда не уйду, пока мы не поговорим.

— Зачем? Это ничего не изменит. У меня новая жизнь, и я не одна.

— Ты про того спортсмена?

Я кивнула, пытаясь освободить руки. Он все ещё прижимал их к своей груди. Слишком близкое и опасное расстояние. Я не поднимала на него глаз, зная, что последствия будут неприятными.

— Я знаю о нем. И я знаю, что ты не любишь его.

— Ты ничего не знаешь!

— Ты тоже! Пожалуйста, давай поговорим!

Он отпустил мои руки, надеясь, что я немного успокоилась. И хоть изнутри меня очень сильно трясло, я старалась не подавать виду, садясь на диван.

— Хорошо. Говори. Интересно, как ты объяснишь твое предательство.

— Никакого предательства не было. Ты же помнишь эту историю с наркотиками?

Я кивнула. Ком в горле не позволял мне нормально ответить.

Саша присел сел на колени около моих ног. И тут я совершила ошибку — я посмотрела ему в глаза. Черт! Он совсем не изменился. Все тот же взгляд зеленых глаз, который будто сканирует меня. На брови шрам, который остался после той злополучной ночи. Лёгкая щетина, которая покрывала его щеки и подбородок, ничуть не портила его, а наоборот, добавляла дерзости образу. Я с трудом поборола желание коснуться его лица — такой родной, такой любимый. Но боль и обида внутри были сильнее.

Мой взгляд проскользнул по носу и остановился на губах. Нет, не вспоминай. Не вспоминай, как он целовал тебя этими губами. Не вспоминай, как он шептал слова любви этими губами. Не смей!

— Тем утром Игоря и его компашку арестовала полиция. Но отец боялся, что его, скажем так, партнеры по бизнесу и главный, который поставлял наркотики, узнают, кто их сдал. И тогда бы разговор со мной был короткий. То, что они сделали в ту ночь — только цветочки. Отец тем утром увез меня, чтобы никто не мог выйти на мой след. Около месяца я жил в Казахстане, мне запретили связываться с кем-либо, потому что нельзя было никому доверять.

— Даже мне?..

— В первую очередь мне нельзя было связываться с тобой, но пойми правильно, дело не в отсутствии доверия, — он предугадал мои возмущения. — Если бы они узнали, что ты — мое слабое место, то в первую очередь навредили бы тебе, чтобы достать меня.

Голос Саши едва заметно дрогнул, он поднял руку, желая дотронуться до меня, но пальцы остановились в нескольких сантиметрах от моего лица — наверно, он сомневался, что имеет право это делать.

Его рассказ был вполне логичным, но кое-что все же не сходилось.

— Хорошо, месяц. А дальше? Почему ты не связался со мной через месяц, когда вернулся домой?

Саша встал на ноги и начал ходить по комнате, пытаясь успокоиться. Я понимала, что он не врет, но обида внутри жрала меня, не давая это признать.

— Я не мог вот так просто объявиться. Наркоторгаш, алкаш, с ужасным прошлым — зачем я тебе такой? Я вернулся в Сочи, но понял, что жить там также я не смогу, нужно все менять. И первое — я восстановился в университете. Я начал ходить на все занятия, готовился к экзаменам, сдал сессию ещё до новогодних праздников. Я открыл небольшое дело — на этот раз легальное.

Я продолжала слушать его и наблюдать, как он мерит зал шагами. Все, что он говорил, конечно, обрадовало бы меня, если бы я не была так зла на него.

— Потом я хотел приехать в Воронеж, зная, что ты там. Но Марина… Она попросила не портить тебе праздники.

Моя мама чувствовала меня лучше, чем я думала. И хотя летом мы с ней наладили отношения, все же она пропустила целых шесть лет моей жизни. Теперь она пыталась наверстать упущенное время.

— И я ждал, когда ты вернёшься сюда. Конечно, тот факт, что теперь твой парень, — он как будто с усилием выговорил это слово, — тоже тут, меня не радует. Но я пока не могу требовать от тебя большего.

— Пока?.. в каком смысле?

Он снова сел рядом со мной и положил одну руку на мое колено. Я сразу же почувствовала тепло от его ладони, которое разлилось по телу. И мне совершенно не понравилось, что оно все ещё так реагирует на его прикосновения.

— Я сделаю все возможное, чтобы ты меня простила.

Я все ещё смотрела на его руку, которая гладила мое колено.

— И сделаю все невозможное, чтобы ты была снова моей. Я не верю, что ты меня разлюбила. И не верю, что с ним ты так же счастлива, как со мной.

— Я не была с тобой счастлива, как ты не понимаешь! Ты обижал меня, издевался, заставлял себя ненавидеть!

Он протянул мне свою левую руку. В последний раз, когда я его видела, на ней был гипс. Он развернул и показал внутреннюю сторону запястья. Там красовалась новая татуировка — точно в том же месте, что и моя надпись «И это пройдёт» по-итальянски.

— Что там написано? — спросила я.

— il mio amore non passera mai, — прочитал он. — Моя любовь никогда не пройдёт.

Я зажмурилась, чтобы не расплакаться. Как я его ждала! Как я его любила! Ну, почему он так долго тянул? Почему он не вернулся ко мне раньше, когда я ещё могла позволить себе его простить?