Волчара и супер-девочка опять в разбегах – надолго ли? Я и Рик с ума сходили друг от друга, но не желали уступать. И сделали свой выбор: Рик ушел к другой, а я – да тоже не пропаду. Поначалу мы убедительно играем в те жизни, которые сами для себя выбрали. Но нашу страсть это совершенно не волнует, а нас, похоже, не остановит? Как это просто – выйти за грань. Но как непросто, наконец, понять, кто мы друг для друга на самом деле.
Иронично. Местами мат и жесткости. Драма. Эмоциональные качели. Герой, успевший порядком потрепать нервы. Героиня, успевшая показать, что она тоже не промах и давать трепать себе нервы вообще-то не намерена. Герои, от которых почти всего ожидаешь, но «такого», пожалуй, не ждешь. Отношения вызовут массу вопросов, забывая на них ответить, а интим взорвет восприятие.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ Джунгли или Идите в баню
И так только с тобой.
Только с тобой.
Только с тобой...
Только с тобой?..
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГРАНЬ
И так только с тобой.
Только с тобой.
Только с тобой...
Только с тобой?..
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Джунгли или Идите в баню
Хорошо осенью в Милане.
Правда, Интер Милан теперь играет перед полупустыми трибунами, а боязливый старенький Джорджио Армани, угодив в группу риска, решил на миланской фэшн-уик показывать свою «осень-зиму» совсем без зрителей. И все-таки в Милане осенью хорошо. Красиво.
В Берлине осенью паскудно, ветрено и дождь. Ничего страшного, в общем-то, но в Милане, говорят, сейчас лучше. Каро говорит.
Говорит, а сама приезжает в Берлин. Вернее, уже приехала. А встретились мы только сейчас, потому что с некоторых пор Каро стала странной. То есть, еще более странной, чем была всегда.
Ей мало итальянского карантина – она и здесь в него засела. Поэтому мы только через пять дней после ее приезда встречаемся с ней в милом Бикини-центре.
— Сто лет не ходила в Бикини, — потягивается Каро после трехчасового шопинг-тура. От шопингового переутомления ее большие темные глаза кажутся мечтательными.
Каро похудела. Я пока еще не решила для себя, пошли ей на пользу еще сильнее обозначившиеся, заостренные черты лица или не пошли. Видео-звонки не все показывают достоверно. Не помню даже, была ли она когда-нибудь в школьные годы такой исхудавшей. Теперь она еще сильнее смахивает на американскую фолк-певицу Джоан Баэз.
— Зато ты в других центрах была. Милан – один сплошной центр, — потягиваю я через трубочку фраппучино и после первой же втяжки припоминаю, почему терпеть его не могу. – И в Берлине нет кафе с официантами-роботами.
— Там все равно не так, — покачивает головой Каро.
Делюсь с ней своей фокаччей. Сидим в кафе-баре «Компаньон» на дизайнерских пенечках среди оливковых кустиков, средиземноморских растений, ярких подушек и других юморных интерьерных деталек. То разглядываем косматую игрушечную голову дикого кабана над барной стойкой, то смотрим в окна от пола до потолка.
Через дорогу, чуть левее видно высоченную башню Уолдорф Астории, чуть правее – замызганно-отстойную кромку Зоо-вокзала.
Хоть самый злачный из всех мест тут вообще-то Зоо-вокзал, полиция сейчас оцепила Асторию. Похоже, у них там тревога – под Асторией, выгнанные сиреной, кто – в чем, кучкуются постояльцы.
Невдалеке бомбит-трезвонит Дырявый Зуб.
– А тут тоже неплохая фокачча, — замечает между тем Каро.
— Взяла бы себе целую.
— Не жмоть. С подругой поделиться жалко? – спрашивает она серьезно.
Пожимаю плечами вместо ответа. Жую, размышляя над тем, что ненавижу делиться едой. Никогда не любила ни с кем есть из общей тарелки и не выношу ресторанов, у которых вся концепция на этом построена.
Но в случае Каро дело в другом, и я не упускаю возможности сказать ей об этом:
— Ты скоро вообще растаешь, если так будешь стрелянными кусками питаться.
— Сама тоже похудела, — парирует она, сузив на меня глаза.
— Мне хавать некогда, — отбрехиваюсь я.
— Хм-м-м...
Она булькает фраппучино – напитки у нас с ней одинаковые. Затем мы синхронно смеемся и из окна больше уже не смотрим.
— Так чего там Амазон? – спрашиваю.
— Не знаю, — равнодушно говорит Каро.
— Уволилась, что ли?
— Пока нет.
Оно и правда – какой дурак сейчас увольняться станет, если не «попросили».
На Амазон Каро пролезла через связи – и в качестве начального взноса предоставила им свои, вернее, связи своих родителей. На этом самая яркая и интересная часть ее трудовой деятельности закончилась, потянулись серые трудовые будни.
Мне вообще всегда казалось, что работа абсолютно не интересует Каро, и она параллельно занимается чем-то еще. Но она никогда не считала нужным или возможным меня в это посвящать и получала истинное удовольствие от своего шифрования. А если бы я еще лезла с расспросами, надоедала и докапывалась, она вообще была бы на седьмом небе от счастья.
— Как тебе живется? – спрашивает вдруг Каро, как будто мы с ней только сейчас, в этот момент встретились.
— Как обычно, — пожимаю плечами я.
Заново обрела себя вот уже с месяц, как. Привыкать к себе, заново обретенной, долго не пришлось. Когда рассказала Каро про это мое «обретение себя», должно быть, громадное удовлетворение ей доставила. Она даже не слишком разорялась, что, мол, так она и знала, что этим кончится.
– А тебе?
— Как обычно, — говорит Каро, хлюпая фраппучино.