— Хорошо, Дженни. Начинаю приводить его в действие. За вами прилетят через пятнадцать минут. Сможете продержаться это время?

— Без проблем, — до неприличия бодро ответил Билл.

— Вы сейчас находитесь в безопасности? — спросил Ральф.

— Если мы двинемся в путь, то наша безопасность от этого ничуть не пострадает, — ответила Дженни, удивляясь тому, как тихо звучит ее собственный голос.

— Ладно. У меня есть ваши координаты. Вам надо выжечь с помощью карабинов площадку размером не менее пятидесяти метров. Она понадобится нам для посадки.

— Слушаюсь, сэр.

— Я лечу к вам.

Дженни отдала свой карабин Дину, взяв вместо него его магнитную пушку. Прислонившись спиной к дереву, она сидела, держа на прицеле Джеральда Скиббоу. Тем временем два бойца дивизии спецназа корчевали деревья с помощью термо-индукционных карабинов.

Капитаном «Эквана» была женщина средних лет, одетая в синюю форму. Ее крепкая долговязая фигура свидетельствовала о том, что она была родом из семьи, которая поколениями подвергалась генинженированию для полетов в космосе. Стойка аудио-видео показывала, как она лежит в десяти сантиметрах над амортизационной кушеткой, расположенной в маленькой каюте.

— Как вы узнали, что мы покидаем орбиту? — спросила она. Ее голос слегка искажал странный свист, который шел с орбитальной коммуникационной станции Компании Освоения Лалонда. Ее озадаченный тон вызвал у Грэма Николсона улыбку. На секунду он отвел взгляд от проектора. В другом конце Центра Управления Полетами космопорта Даррингема Лэнгли Брэдбери, посмотрев в проектор, снова повернулся к своему монитору.

— У меня есть знакомые в посольстве Кулу, — сказал Грэм, вновь переведя взгляд на проектор.

— Это некоммерческий рейс, — сказала капитан, в голосе которой явно слышались нотки недовольства.

— Я знаю, — Грэм уже слышал о том, что посол Кулу, расширив свои полномочия, фактически взял на себя командование зарегистрированным на Кулу звездолетом-перевозчиком колонистов. Ситуация стала еще интереснее, когда он узнал от Лэнгли о том, что Каталь Фицджеральд, находясь на орбите, убедил капитана делать то, что ей приказывают. Каталь Фицджеральд был человеком Ральфа Хилтча.

Посмотрев в окно Центра Управления полетами, Грэм увидел, что на площадке у близлежащего ангара выстроилась очередь людей, которые входили на борт пассажирского макбоинга ВDA-9008. Это были сотрудники посольства и их семьи. Они стояли, сгорбившись под моросящим дождем.

— Но речь идет лишь об одном диске, — сказал он, обаятельно улыбаясь, — и уверяю вас, редакция «Тайм-Юниверс» заплатит вам значительное вознаграждение, как только вы его передадите им.

— Но мне до сих пор так и не сказали, куда мы отправляемся.

— У нас есть отделения в каждой звездной системе Конфедерации. И потом, это же в ваших личных интересах, — подчеркнул Грэм.

Наступила пауза, во время которой капитан, очевидно, прикидывала, сколько она заработает на доставке этого груза.

— Хорошо, мистер Николсон. Передайте его пилоту макбоинга, я встречусь с ним, как только он причалит к звездолету.

— Благодарю вас, капитан, с вами приятно иметь дело.

— А я-то думал, что ты еще сегодня утром отправил диск на борту «Джемаля», — заметил Лэнгли, когда Грэм выключил стойку проектора высотой в метр.

— Я так и сделал, старина. Сейчас я просто подстраховался.

— Ты думаешь, что людей заинтересует мятеж на Лалонде? Никто даже не знает о существовании этой планеты.

— Еще как заинтересует. Уж будь в этом уверен.

Дождь хлестнул по фюзеляжу маленького космоплана, вырвавшегося из-за туч. Потоки воды с грохотом обрушились на его прочную силиконово-композитную обшивку. Капли дождя испарялись в результате нагрева аппарата, летевшего со скоростью, в пять раз превышавшей скорость звука. Они образовали полосы пара, окутавшие фюзеляж.

Выглянув из-за плеча пилота, Ральф Хилтч увидел, как внизу мелькают джунгли. Над серо-зеленым ковром извивались полосы тумана. Впереди по курсу, там, где заканчивалась облачность, виднелась широкая и более светлая полоса.

— Девяносто секунд, — перекрывая шум, крикнул пилот аппарата Кирон Сайсон.

Когда крылья космоплана стали выдвигаться вперед, маленькую кабину заполнил громкий металлический треск. Аппарат резко дернулся вверх, а шум от ударов дождевых капель возрос настолько, что заглушил все прочие звуки. Торможение с силой трех g вдавило Ральфа в спинку одного из шести пластиковых сидений, размещенных в кабине.

Мимолетной радужной вспышкой сверкнул солнечный свет. Шум дождя внезапно прекратился. Когда скорость стала дозвуковой, полет перешел в горизонтальную плоскость.