Алексей слез с мотоцикла и подошел к машине. Откуда-то со стороны бампера раздался стон. Он повернулся на звук.

– Там… этот… один из тех черных, которые на тебя нападали, – сказал он.

Алиса слезла с мотоцикла, закинула меч за спину и подошла ближе.

– Ему конец, – выдала она заключение, глядя на сидящего у обочины каннибала с неестественно вывернутой ногой. – Даже свои его бросили.

– Погоди, перелом же не смертелен. Месяц в гипсе, и все…

– Он не сможет загонять добычу. А без этого за месяц он сдохнет или кукухой поедет… а потом все равно сдохнет.

Каннибал, услышав это, запричитал:

– Нет, нет. Не бросайте меня!

– Ну правда, мы же не можем оставить его вот так, – нахмурился Алексей.

Алиса посмотрела на него с сочувствием и кивнула.

– Ну хорошо. Вызови скорую. В больничке он будет умирать дольше, чем здесь. Можно сказать, что это гуманно.

Она подошла к внедорожнику и заглянула в открытую дверь.

– Ясно-понятно. Каники нашли их первыми. Водитель сбил одного, вильнул, наехал на отбойник, все бросил и убежал. Интересно, Глеб был с ним?

Алексей подошел ближе и посветил внутрь фонариком смартфона.

– Ого. Он и телефон забыл. Ну-ка, отойди.

Алиса послушно отвернулась, и Алексей вытащил из-под приборной панели все еще разблокированный смартфон Дениса, играющий мелодию из плейлиста.

В этот момент на экране появилось сообщение от приложения ЭМРОН: «Обнаружена аномалия».

– Фига себе! – сказал Алексей и дотронулся до выскочившего текста пальцем.

– Чего там? – спросила Алиса, не поворачиваясь. Она мельком глянула сквозь стекло на заднее сиденье, удивленно приподняла брови и открыла заднюю дверь.

– Прикольно! – сказал ее напарник. – Тут какой-то админский доступ к приложению.

– А что это такое? – спросила Алиса, вытаскивая с заднего сиденья мокрое Катино белье.

– Приложение. Ну… типа соцсеть для управления эмоциями.

– Я видела рекламу. Я не о том. Интересно, как это понимать, – она помахала перед лицом Алексея мокрыми женскими трусиками.

– Хм… видимо, ты ошиблась, и хозяин этой машины был не с Глебом, а с какой-то девицей. Да и вообще, что мешало тому белобрысому в Питере пустить нас по ложному следу?

– Тогда почему здесь еще один каник валяется? Да и чтобы заставить полукровку бросить машину и в панике убежать, нужен не один каник и даже не два. Он бы их уложил, как ты тогда. Тут была целая толпа. К тому же ты этого видеть не мог, но аура тут сверкала такая, что я еще с трассы заметила. Все цвета спектра по очереди. Короче, просто поверь, это мог быть только Глеб.

– Может, за рулем был не тот парень, а твой дядя? Одолжил машину, чтобы с девушкой покувыркаться…

Алиса молчала, мрачно всматриваясь в лес.

– Блин, куда же они делись-то?

– Может, обратишь внимание на то, что я говорю? Ты видела ауру? Тут тоже все сверкает. Множественная аномалия. На этом смартфоне ЭМРОН настроен на определение координат эмоциональных аномалий.

Алиса обернулась, прищурилась и задумчиво посмотрела на Алексея.

– Кстати, каники жаловались, что он всегда отбивает у них добычу благодаря какому-то прибору. Значит, эта штука может обнаруживать эмеров?

– Таких, как ты? Скорее всего. В таком случае один из ваших что-то делает на трассе в сторону Твери. Причем он движется.

– Ты говорил, там множественная аномалия.

– Ну да… около десятка человек, и эмоции у них идут вразнос.

– А цвет? Какой цвет?

– Сначала был красный, теперь вроде сиреневый…

– Это точно Глеб! Его опять расколбасило, и он сначала психанул, а потом традиционно начал сеять панику. Все как в «Сапсане», только теперь не в поезде. Ну-ка, давай по коням и за ними.

– Погоди… скорую я все-таки вызову, – сказал Алексей, отключил в смартфоне Дениса блокировку экрана, убрал его в карман и поднес свой телефон к уху.

* * *

Каннибалы отстали, но ненадолго. Денис с Катей бежали по темному лесу. Если бы не занявшийся на востоке рассвет, они наверняка давно себе что-нибудь сломали бы, но сейчас вокруг стояла не абсолютная чернота, а ранние сумерки. Однако Катя все равно споткнулась о пень и растянулась на влажной от росы траве.

– Ай! – она схватилась за ногу и задрала штанину.

На ноге от выступающей крови темнела свежая ссадина.

– Что? – крикнул он.

– Больно! – сказала Катя, схватившись за рану.