— Плюсы в том, что каждая жертва имеет способы защиты от хищников и, причём, весьма внушительные. А минус в том, что эта защита не особо эффективна против своего же вида. Ибо не было бы эволюции в том виде, которую мы знаем. Собака не сможет убить волка, волка сможет убить такой же волк или хищник уровнем выше.

— Чую: в ваших словах есть истина. В лаборатории в Перу обычный оборотень смог прокусить шкуру Лео, а, как вы знаете, ему причинить вред не смог даже танковый снаряд. Я не уверен, что смогу трансформироваться. А если смогу, то кто тогда меня остановит? Это же необратимый процесс. Или нет? — Владимир посмотрел в глаза профессора.

— Я не могу ответить на этот вопрос. Такая трансформация будет происходить впервые, — Николай Аркадьевич не знал ответа.

— Лео?

— Он изначально создавался как оборотень. Первый и самый успешный эксперимент для своего вида. Было, конечно, до него пару десятков и других испытуемых, но он точно один такой в своём роде. Также и Кира. Она была единственным подобием вампира-трансформера. И, славу Богу, что единственная.

— Не очень любите вы своих созданий, — усмехнулся Невский.

— Изначально всё должно было быть диаметрально противоположным. Теперь нет смысла спорить и вдаваться в философию. Что было, то было, и теперь никак это не изменить.

— И всё же, кто меня потом будет останавливать? — поставил Владимир вопрос ребром.

— Останавливать тебя, когда ты станешь оборотнем? — уточнил Белов.

— Да.

— Как говорил один беловолосый философ: «Из двух зол я предпочитаю не выбирать вовсе». Нам приходится выбирать меньшее.

— Хм, — призадумался Владимир. — Как бы это меньшее зло не оказалось многократно больше.

— Время покажет, — только и смог произнести профессор.

— Есть хоть какие-нибудь хорошие новости? — Невский уже совсем огорчился.

— Четыре дня назад был убит министр. Тот, который финансировал четвёртую лабораторию, — Николай Аркадьевич улыбнулся.

— Хоть что-то интересное. И как он умер?

— Снайперская пуля, выпущенная с расстояния в четыре тысячи триста пять метров с высоты сорока трёх метров. При этом пуля пробила бронестекло и две кладки красного кирпича несущей стены и угодила прямо в голову министра.

— Хороший выстрел. Но как пуля не потеряла кинетическую энергию за столь длительный полёт и после пробития столь прочных препятствий? — Владимир подозревал, что эта пуля не простая.

— Этот патрон был сделан подобно космической ракете. Три ступени, и каждая ступень увеличивает скорость пули. Расскажу сразу, чтобы не растягивать. Пуля была в сорокамиллиметровом калибре. Снайперская винтовка, естественно, создана с нуля и именно для такого патрона. Сама пуля имеет полимерное покрытие, которое детонировало при реакции с химическим составом мозга. Соответственно, пулю так и не нашли. Она просто аннигилировалась вместе с мозгами министра. Такая пуля не способна деформироваться при любых препятствиях на больших скоростях…

— Новая разработка Эдика? — догадался Владимир.

— Да.

— Как вы узнали, где и когда будет министр? Он же явно не афиширует свои передвижения.

— Честно сказать, случайно. У нас было два часа на всю операцию. Я случайно узнал от своих учеников, что он прибудет в Лондон в Tower 42. Там, кстати, на верхних этажах заменили все окна на бронестёкла. Говорят, что были похищения и убийство целой комиссии. И мы справились. Я лично удостоверился, что именно министр был убит, а не кто-то другой.

— Это хорошая новость. Получается, чтобы закрыть историю про вирус «Чёрный волк», необходимо избавиться от Гостя и от вас, — Невский со злостью посмотрел в глаза профессору.

— Получается, — сглотнул ком Белов.

— Четыре лаборатории уничтожены до основания. Все учёные убиты, и все, кто к этому делу причастны. Также, благодаря энергетическому выбросу меча, пещера полностью очистилась. Остаётся только Гость и вы…

— Я никогда не притронусь к этому производству, — Белов побелел.

— Я знаю. Так как у вас не будет биоматериала, — Владимир быстро сократил расстояние до профессора и схватил его двумя руками за голову.

Невский впился ногтями в кожу профессора и впустил через царапины свой вирус в его организм. Вирус Владимира моментально нашёл вирус профессора и аннигилировал его без последствий для организма. Процедура шла почти двадцать минут. Николая Аркадьевича трясло и знобило. Он хотел было воспротивиться, но его мышцы оцепенели, и он не мог даже шелохнуться. На коже стали образовываться капельки пота. Глаза покраснели, из носа и ушей пошла кровь. Волосы начали выпадать. И вот, спустя двадцать минут, Владимир отпустил профессора. Тот сразу изрыгнул в ведро со льдом для шампанского тёмно-алую жидкость. Профессор тяжело дышал. Он смотрел на Невского с ужасом, так, как только что испытал невыносимую боль, но от болевого шока не впал в обморок. Профессор просидел возле ведра ещё десять минут. Потом он потрогал свою голову и обнаружил, что он идеально лысый.