А вдруг я выдала суть моего дара?

Если он не дурак, и в курсе того, что бывает и такой — позволяющий посещать сны — то всё понял. Не зря же он сказал: «забираться в сны»… Глупо надеяться, что он дурак… Но он ведь не знает наверняка, что это была я. Легче от этой мысли не стало.

Время — полшестого. Всё равно уже не усну. Я встала с постели и, не в силах унять дрожь, отправилась в ванную. Вода всегда мне помогала смыть лишнее, оставить только суть, привести мысли в порядок. Только не в этот раз. Колотить меня перестало, а вот утешающего вывода не пришло. Шлeпая босыми ногами по полу, я вышла, оделась на автопилоте в первое, что попалось под руку, и пошла завтракать. Кусок не лез мне в горло — меня не покидало ощущение того, что я совершила нечто непоправимое. Попытки не думать об этом заканчивались полнейшим провалом. Голова просто пухла от нехороших мыслей: что блондин хотел от меня, что теперь намерен предпринять? Насколько он осведомлен обо мне? Ведь маму он знал. Но знал ли о сути её дара?

Всe. Больше так не могу — позвоню Федьке. Пусть разбужу его — не страшно, у меня экстренная ситуация. Друг, естественно, ещё спал, но ответил довольно быстро.

— Майка?.. Ты в курсе, который час?

— Ну, конечно, я в курсе — я умею пользоваться часами. Хватит об этом. Нам нужно срочно поговорить о вчерашнем происшествии.

— Ты о том блондинистом пижоне что ли? Только не говори, что ты залезла… Чёрт, именно это ты и сделала! — тут же пришел к правильному выводу он. Я глубокомысленно молчала: сейчас начнет орать, какая я дура. — Можешь не отвечать! Поверить не могу! Чем ты только думала? Я…

— Федя, умоляю тебя, не надо! Я сама прекрасно знаю всё, что ты сейчас мне скажешь. Пожалуйста, просто приезжай, иначе я с ума сойду!

— Сейчас приеду и убью тебя, чтоб не мучилась!

— Спасибо…

Федька приехал буквально минут через пятнадцать — наверное, мчался со скоростью звука, нарушая все законы физики и правила дорожного движения. После звонка я открыла дверь, и друг вихрем ворвался в квартиру, едва не сбив меня с ног.

— Я тебя внимательно слушаю, — его тон не предвещал ничего хорошего.

— Эээ… Ну, я…

— Ты сегодня необычайно многословна. Ближе к делу.

— Федя, мне и так плохо и страшно! Перестань вести себя как гестаповец.

— Милая моя, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не выпороть тебя! — громогласно возвестил он.

— Да, тише ты, не ори! — прошипела я. — Олимпиаду, упаси боже, разбудишь. И так уже, наверное, уши греет. Страшно подумать, что она там нафантазирует с этим «выпороть»!

— Да плевать мне на неё! Ты ведёшь себя безответственно! — нисколько не понизив голоса, не унимался Федька. — Нужно было думать своей головой, к кому ты лезешь! Мы не знаем о нём ничего! Он тебя что, заметил? Надеюсь, тебе хватило ума изменить внешность? — под конец воспитательной тирады его выражение лица сменилось с гневно-обличающего на обеспокоенное.

Я скорбно кивнула.

— Так что же тогда тебя напугало?

— Он меня заметил, — я всхлипнула, закрыла лицо руками и сокрушенно добавила, — вряд ли узнал, но, наверное, сделал вывод о сути моего дара.

— Ты же знаешь, это невозможно. С чего ты взяла? — несмотря на беспечность тона, его голос дрогнул.

— С того, что он поймал меня за руку и сказал: «Маленькая нахалка»! И что-то вроде: «нехорошо забираться в сны», — Федька поменялся в лице. — Но это еще не всё, — я сделала паузу, не решаясь говорить дальше.

— Ну, не тяни!

— По-моему, с ним я видела маму.

Фёдор потрясенно уставился на меня. Пауза затянулась, первым заговорил друг.

— Чью маму? Где? Я, может быть, что-то не догоняю?

— В его сне, мою маму. Они целовались. Сон очень реалистичный. Ты понимаешь, о чём я?

— Ты думаешь, он был знаком с ней? Это воспоминание?

— Я не знаю, — бесцветно выдавила я.

— А что было потом, ну после того, как он поймал тебя?

— Ничего — я выпрыгнула.

— Да, дела…

Федька задумчиво прошёлся по комнате и опустился на диван. Я ждала, что он предложит какой-то план действий, а он всё так же безмолвно сидел, погрузившись в раздумья. Наконец, я первая не выдержала.

— Федь, ну скажи что-нибудь! Я — дура, да?

— Да, Май, ты просто стопроцентная дура, — он помолчал. — Ладно, давай без паники. Время покажет, что делать дальше. Подождем, посмотрим, как он проявит себя. Надеюсь, для тебя это стало уроком, — он одарил меня суровым взглядом.

— Угу, — я покаянно кивнула. — Федя, а что будет, если он знает о сути моего дара, знает, что это была я… то как он может воспользоваться этим знанием? Ну, в общем, ты меня понял!

— Я не знаю, но бабушка твоя очень этого не хотела, она даже со мной как-то говорила на эту тему.

— Да? А что она тебе…

— Ничего особенного. Так, женщина, быстро на кухню — кормить меня завтраком! Я готов съесть быка! — с энтузиазмом скомандовал друг — в этом весь Федька — не может он на меня долго злиться. Обрадовавшись его благодушию, я стремглав помчалась на кухню.

Позавтракав, Фёдор объявил, что я теперь переезжаю жить к нему на неопределённое время. На мои вялые протесты он не обратил ни малейшего внимания и повелел мне собирать свои пожитки. Пришлось подчиниться.