Сборник стихов представляет собой глубокое погружение в мир человеческих эмоций и поиска смысла бытия. Поэт раскрывает темы любви, самопознания и тревоги, отражая свои мысли о жизни и устремлениях через призму стихов. Взгляд на состояние души сопровождается надеждой на лучшее, на любовь и верой в то, что через лабиринты найдется свой неповторимый путь к истине. Этот сборник – путеводная нить сквозь мир внутренних переживаний, отражающая сложные переплетения человеческой сущности и поиск гармонии внутри себя.
4
Хроника спасения души
Книга Алексея Хазанского построена хронологически, под каждым стихотворением есть дата. Мы видим, что поэт дарит нам лирические мгновения своей жизни за два года, с осени 2021 до зимы 2023 года, и насыщенное лирическое повествование, где в каждом тексте поэт являет нам себя с разных сторон. Лирический герой равен автору, это видно с первых страниц, и он обнажает перед нами душу, ранимую, тонкую, блуждающую, светлую душу поэта XXI века. Не случайно книга называется «В лабиринтах Истины». Только движение, только попытки выбраться, найти выход к свету – вот сквозной мотив корпуса текстов.
Из тех лабиринтов, что внутри тебя, сложнее выбраться, чем из реальных. И только поэзия способна решить эту задачу. Для Хазанского поэзия – это душеспасительное занятие. Эта книга – своеобразная хроника спасения души. Отсюда такая точность в датах. Поэт словно изучает себя, бродящего в своих лабиринтах. И чем сильнее эмоция на каждом повороте, тем сильнее надежда на счастливый финал.
Можно долго роптать на жестокость людскую,Отказаться от веры, проститься с мечтой.Но какой бы дорогой ни шел ты вслепую,Та, которой достоин, и будет судьбой.Это строки из открывающего книгу стихотворения «Судьба». Здесь много заложено. Из этих литературных корней постепенно вырастает древо книги.
Какова же судьба поэта? Она, по Хазанскому, многогранна. В ней есть и бесконечная тяга к перемещению, к желанию куда-то уехать и начать все с чистого листа. Эта почти онегинская охота к перемене мест определяется не хандрой, а постоянным чувством неудовлетворенности. То есть здесь куда больше экзистенции, чем тоски.
А мне б уехать, хоть куда-нибудь,Укрыться на окраине вселенной.И попытаться вновь найти свой путь,Почувствовав желанье перемены.Конечно, судьба поэта – это во многом судьба идеалиста. Он всегда нуждается в иррациональном. Тут и образ музы, и надмирный образ женской сущности, и путеводная звезда. Всякий человек нуждается в некоем наставнике-поводыре, для поэта это, как правило, нечто не сущностное, это образ, это ведет незримо, но всегда присутствует. Это индивидуальное явление. Что путеводная звезда для поэта – то ничто для обывателя. Хазанский вот так подчеркивает эту черту поэтической судьбы:
Звезда ты моя путеводная,Терзаешь мне сны ночью каждою.Болею бездомной свободою,Бессмысленной жизнью бродяжною.Живу в ожиданье неистовом,Питаясь бедой и тревогами.С тобою беседую мысленно,Шагая печали дорогами.Без сомнения, поэта Хазанского не могут не волновать размышления о сути творчества. Тут разные времена знавали разные модели поведения, кто-то эпатировал излишним эстетством, кто-то отрицал предшественников. Хазанский занимает такую позицию, что поэзия важнее поэта, что ему не стоит чересчур напирать на собственное литературное эго, что секрет в том, чтобы ощущать свою малость, чтобы сверять свои катрены по высшим образцам мировой поэзии и встраивать свой голос в божественный хор, а не пытаться кого-то перекричать.
Я не пишу особенных стихов.В них, отраженьем, краски дня земного,Полет мечты, под мерный ход часов,И опыт жизни с каждым мигом новым.А между строк прощаний грустный плен,Рутина дней, под всполохи надежды,Неистовая жажда переменИ теплота к тому, что было прежде.Внешний мир, его описание, его понимание, своеобразное с ним примирение для Алексея Хазанского не менее важны, чем эмоционально метафорические ряды. Он тонко чувствует соотношение детали и общей картины, он предельно конкретен и предметен, но предмет ему нужен для придания ему чуть иного смысла. Мир в глазах поэта меняется, самая обычная вещь может стать поводом для поэтического взгляда. Здесь Хазанский продолжает традиции акмеистов.
На улице с утра тревога,Ненастье – сильный снегопад.В сугробах спряталась дорога.Машины едут наугад.Скользят по рытвинам и каше,На нерве бьются иногда.В одном котле – дороги нашиИ ротозеев череда.Но не только гармония сопутствует судьбе поэта. Непонимания, отверженность, изгнанничество тоже имеют место быть. Ощущение доли поэта как доли человека, не понимаемого другими, в творчестве Хазанского выражено ярко и в довольно большом количестве текстов. И нет ни капли нытья, лишь гордое понимание своего удела, лишь преданность русскому слову и правде бесконечного поиска истины.
Не каждому дано узнать подобное.Поэту, может, чаще, чем другим.Порою жизнь ему как место лобное,Не понятый он миром и гоним.Избыток чувств его – для кельи пыточной,В которой инструментами – судьба.Надежды и мечты подчас – несбыточны,Ведь главной пыткою – с собой борьба.Ну, само собой разумеется, куда же русской поэтической натуре без любви. Влюбленность в разных ее ипостасях исследуется Хазанским пристально и чувственно. В этих строках он ведет с читателем откровеннейший диалог, делится самым сокровенным, и все пронизано восхищением к предмету обожания.